Долины

Губами губы я ловлю
И нежно глажу груди.
Тебя тогда я разлюблю,
Когда меня не будет.
Молчим в ночи, мудры без слов,
Ведь фразы из них лживы.
Природный ген - игра в любовь
Мы только ею живы.

Глаза твои как грезы
Влекут в долины рая.
В них искорки и звезды
В меня глядят, играя.

Горю как пламя от костра
И жарко в страстном смерче.
Пускай любовь - лишь в жизнь игра,
Но чтоб до самой смерти.

Глаза твои как грезы.
Гляжу в них, замирая.
В них всей Вселенной звезды,
В них жизнь...

Леса, прекрасные долины,
Ночного неба синева.
И путь в деревню очень длинный
Одолеваю едва,
Но вот родимая сторонка,
Природы утренней краса.
Меня встречает собачонка,
А на траве уже роса.
Иду с тяжёлыми вещами,
Но мне легко, как никогда.
Путь был не близкий,
Но я знаю, ещё не раз вернусь сюда.
Вот дом, который я всё время вспоминаю.
Прошли здесь детские года.
Сюда лишь летом приезжаю,
Но знаю, будет так всегда.

Сегодня скажешь мне: "Злодей!"
А завтра удивишься сам глупости своей.
Как часто мы бываем страшно жутки
и ближнего спешим распять за мелкие проступки.

Слова наши подчас полны такой отравы,
но чем чаще мы кричим, тем реже правы.
Вонзаем гвозди слов свирепо и жестоко
и брата раним плоть нешуточно глубоко.

Слова - ножи бросаем влево, вправо,
но чаще самых близких раним. Право!
Все чаще стали умирать от ран сердечных -
вот и результат слов злобных и беспечных!

А кто нам право дал...

Белые ландыши в дебрях тенистых
Как восхитителен их аромат!
Я опьянен фимиамом душистым
Чувствую твой ускользающий взгляд

Ты словно ландыш - легка и изящна
Солнце играет в твоих волосах
Эхо зовет в беспробудные чащи
К тихим озерам в обманных лесах

Снежные россыпи лилий долины
Сердце поет о приходе весны
Нас укрывает любви пелерина
И на ветвях распускаются сны

Я смотрю в твои глаза, затаив своё дыханье.
И дарю тебе моё молчаливое признанье.

Я хочу расцеловать две зелёные печали,
Чтоб они из сердца мне твои мысли рассказали.

Я хочу всегда смотреть в две зелёные долины.
Я б могла их полюбить, как две чудные картины.

Я ресниц твои лучи целовала бы с любовью,
Если б ты был у меня, если б я была с тобою...

Ветер в поле завывает
Звезд рассыпался мешок,
Месяц землю охраняет
Греет душу костерок.
Мы в ночном – Сидим болтаем
Ночь обняла целый мир,
Кони ржут, дымок витает,
Как прекрасен «жизни пир».
Где – то там, в низу долины
Плещет старый, сивый Дон
И летают паутины –
Бабье лето – перезвон.
Ночь колышется, как море
Шелестит степной ковыль
И стреноженные кони
Поднимают в небо пыль.
На каурых звезды с неба
Отражаются в ночи,
Месяц гривы заплетает,
Красота – лишь вой в тиши...

Воспоминания в утиль
Не сдашь, не бросишь их на полке:
На самолетике в Эртиль
Мы прилетали... На двухколке

В Красноармейский вез нас дед,
Петр Николаич Остроухов.
В поселке том на белый свет
Я и пришла... Часок потпрукав,

И «дарвалдаями» звеня –
(Степь открывалась панорамой) --
Дед-конюх привозил меня
Торжественно в поселок с мамой.

Поселок наш не знаменит.
Эртиль известней ненамного.
Здесь «графский» сахзавод стоит,
А из Воронежа дорога

В усадьбу графа – двести верст...

Май манил весенним звоном,
Веселым ветреным задором!
Вышел на крыльцо маньяк,
Мимо девушек….. Косяк!

В лес уехать не проблема!
Голову отстрелит лето-
На плечах пенёк без мозга!
Это блеф и след от морфа…

Началось в деревне лето,
Свежий запах треплет нос!
А Сенёк орет куплеты:
«Что же будет? В чем вопрос?»

Разруха в мозге чадит кальяном.
И мысль мне в череп бьёт тараном…
Удар по печени вином!
Вином то, ДА! А мысль всё гложет,
Гложет по ночам безменным...

Крыло, несущее...

Меня не было вечность,
Меня вечность не будет.
И былую беспечность
Моя плоть позабудет.
Быть хотелось бессмертным,
Но едва ли им стану:
Со страданьем безмерным
Я однажды увяну.
Стану прахом, землей,
Жгучим соком березы,
Хладнокровной змеей
Обовью ствол мимозы.
Или солнечным светом
Вмиг прольюсь на долины,
Что снегами одеты,
Да на ветви рябины.
Буду утренней песней
Пробудившейся птицы,
От чьих трелей прелестней
Людям сны будут сниться.
Иль сольюсь, может, с воем
Одинокого...

Книга вторая. Песнь четырнадцатая. Мировая Душа.

Пришел ответ нежданный на ее искания.
В далеком мерцании умственного пространства,
В устье пылающем был виден сияющий столб;
Казался он вратами затворенными, размышляющим в радости
Убежищем завуалированным и бегством к мистерии.
Прочь от недовольного, поверхностного мира
Бежал в грудь неизвестного,
Туннель и скважина из Божественных бездн.
Нырял, как будто в мистичное русло надежды
Сквозь многослойную, бесформенную, немую самость...