Долгая долгая осень

Растрепали,
ВетрА куст, сорвав листву.
И упали,
Листья в жухлую траву.

Это осень,
Сезон вЕтра и дождей.
Белой костью,
Ствол берёзы средь ветвей.

Что предложит,
Время миру, тем нам жить.
Осень тоже,
В нём имеет право быть.

Листопадом,
Лист из жизни унесёт.
Смерти взглядом,
В нём закончится полёт.

Мир не спросит,
Чем и как в нём жить хотим.
И в нём осень,
И туманов мокрый дым...
Марковцев Ю.

Наша жизнь - долгий миг.
На часах у Вселенной - мгновенье.
На картине миров - легкий штрих.
Для Создателя - всплеск вдохновенья.

Наша жизнь - вот она:
юность светлая, зрелость и старость.
Но насколько ж полна
в ней живущая чувствами радость!

Детства яркий восторг!..
Напоённая силою юность!..
Зрелый взрослый простор!..
Глаз стареющих чуткая мудрость...

Шире нету её -
не найти безконечней пространства.
Это вечный полёт
без постылых оков постоянства.

Наша жизнь - долгий миг...

В днях осенних, грусть душу потрогает,
Пожелтевшей листвы красотой.
Бабье лето промчится недолгое,
И опять, мир прохладный, сырой.

И опять, свежесть зябкая утром,
И туман над низиной ковром.
И под небом, от туч серых мутном,
Смотрит грустно, дом мокрым окном.

Это осень — поэтов любимица,
Полна грусти увядших лесов.
Дождь её, в их стихах строкой выльется,
Ритм задав в них, течению слов.

Это осень — пора перехода,
В мир зимы, из тепла летних дней.
И рыдает дождями природа,
В...

Нарисуй мне красками,
Желтую, яркую, оранжевую,
Своими ветвями красочными…
Как все украшаешь всю синеву.

Дай мне достать этот клен красочный,
Который развеет мою тоску…
Желтую, яркую , оранжевую,
Грусть мою окрась в осеннею похлаву…

Мне не сыскать и доли счастья,
В такую пору я одинок,
В жизни мне не хватало страсти,
В эту осень я нажму на курок…

Мне не сыскать и осени оранжевой,
Слышу лишь вороний грай,
И как мне передать ту толику сказочную,
Что так отправляла меня в рай...

Знаю, не хочешь меня вспоминать,
Назло мне другую осыплешь дарами.
Будешь ей на фортепьяно играть
Долгими зимними вечерами.

Буду о прошлом влеченье молчать,
И только молиться в соборах с хорами.
Сердце - замок, а на сердце - печать,
Сердце - недружное с календарями.

Можно же вечером книги читать,
А можно беседовать с профессорами,
Всё что угодно - но лишь не скучать,
И не дышать бывшей страсти парами.

Вечер в шарады играет опять,
Закат разноцветный, как рыба гурами;
Я буду...

Твоё имя рифмуется с осенью,
Это время стихов и надежд.
Заниматься ты ими не бросила,
Обманув пару сотен невежд.

Это вовсе не значит, замечу я,
Что весной дар творить не был дан.
Раз ты Богом однажды отмечена,
То с тобой твой талант навсегда.

Грусть бывает не только осенняя,
Она в музыке сказанных слов.
И всё ходит по свету рассеянно,
Ищет тех, кто давно к ней готов.

Ты же просто стоишь наблюдателем,
Мир шальной суетится у ног.
А потом всё изложишь старательно,
Подведя свой...

Отчего-то в жизни часто должен,
Делать я не то что хочу в ней.
И лишь из того, что мир предложит,
Выбирать из знаний и вещей.

И при этом ограничен чем-то,
В жизни я во всём, всегда, везде.
Время, раса, внешность, пол и место,
Выдаются Свыше мне в судьбе.

Долг, ограничения, запреты,
Во мне правят сердцем и умом.
Держит притяжение планеты,
На Земле под неба колпаком.

Вот опять будильник час подъёма,
Обозначил, оборвав мне сны.
Спать хочу, но гонит Долг из дома,
На работу...

Литья на деревьях пожелтели,
Кружатся от ветра и летят…
Некоторые с деревьев облетели
И деревья в пойме, голые стоят.

Под обрывом этим здесь у Дона,
Земледелец отдохнет немного!
У осеннего тёплого затона…
Перекусит у берега донского.

Да и вновь в осеннею, борозду…
Возделывать донскую целину!
Чтоб весною засеять яровые
И они выросли к осени наливные …

Чтоб Русь Матушка с хлебом была
И хлеборобам гордилась страна!
Труженики не перевелись на Руси…
Ты Господь от невзгод их упаси...

Во дворе пустом скамью сторожит,
Клён раздетый осени рукой.
Голый ствол покрытый коры кожей,
Смотрит грустно в серый мир Земной.

Это осень поздняя, в ней сырость,
Меланхолии и зябкости полна.
И хандры, и вялости унылость,
Тронув лапой, шлёт в нирвану сна.

Нет ещё морозов, но в мир дышит,
Стылость их и неуютно в нём.
И без песен птичьих стало тише,
Во дворе, озябшем и сыром.

И хандры дремотной неги сладость,
Моё тело забралА в полон.
Выходной, я мне позволю в вялость...

Когда рутина
сдавит - вспомни улитку
на склоне Фудзи