Доить

Она к рукам моим прижалась
И даже начала дремать
А я за жизнь ее сражалась
Когда та начала хворать
Я каждый день ее носила
К ветеринару напоказ
Соседка говорила :"Мила
- Уж не жилец теперь у вас"
А дочка ,Таня, говорила: "
-Все обойдется мама верь,
- Семь жизней у твоей Милютки,
- Уж не последняя поверь!
Бог дал я выходила кошку
Она игрунья,весела
И спит со мною на подушке
Такие вот у нас дела.

Ты только в пространстве воды,
иллюзий и снов.
Ты прошлый мой Бог и творец
основы основ…
А дочка, рисуй не рисуй –
как в душу копье:
И взглядом и ликом своим
творенье твое.

Зачем помогать мне грести,
где вольно и штиль.
Я бросила лодку туда,
за несколько миль
От бурь, неизбежности стать
рабыней судьбы…
Какая прозрачная гладь!
Не ставь на дыбы

Мой новый нехоженый мир.
Теперь не одна…
Я так благодарна, поверь,
что рыжих копна,
Что глазки светлее небес…
Я буду грести
Туда...

Маша папу рисовала.
Угодить ему хотела.
Красками (не как попало),
Наложила всё умело…

Жёлтый галстук (модный очень)
И усы – чернее смоли…
Папа должен быть доволен,
Ведь старалась, между прочим!

Папа Машеньке сказал,
(Дочку, всё ж поцеловал,
Рассмотрев рисунок оный,
Улыбнувшись лишь едва):

«Цветом, почему, зелёным –
Вдруг покрыта голова?!»

А в ответ -- надуты щёчки...
Мокры, от досады, глазки...
(Думая о той «причёске») --

«У меня нет… лысой краски!»

Светлого снега долина,
Близился утра час
Матери нежный глас,
В ночь убаюкивал сына.

В темной холодной пещере,
Песня пылала огнем
И засыпал в Новой Эре,
Тот кого звали Царем.

Мать была дочкой народа,
Счастия в песнях звала
И так страшилась Исхода,
Страсти из мыслей гнала.

Я не знаю с кем ты, кого ты любишь, довольна?
не буду, не стану, оденусь как денди, в кармане
наган, как ты думала? немного пьян, (под шафе)
боль сниму кокаином, короче, не нужна ты мне
нина, и, между прочим, ты сука, ……, а где взять
другую? я спрашиваю? ликует бес, попали в сети,
души, (смеха, хохота, раскаты), не забудешь и
прощения не приму, потому что боль, не стяну,
не скину, вновь появилась, сгину или спасусь, ви-
новата ты, грусть, отчаянье ну и пусть, ну и пусть
забылся...

В детстве в куклы я играла, но однажды, мне сказали: “Пора, дочка, их бросать, взрослым незачем играть". Годы шли, и позабыла, как в подушку слезы лила. А в день прекрасный, на заре, вернулись куколки ко мне. С поролоном я дружу, из него кукол мастерю.

Кто это воет? Буря?
Нет, то тоскует Мороз,
Брови жестоко нахмуря,
Людям проклятия нес:

- Дочку мою погубили,
Нежную искорку льда,
Глупой любви научили,
Жизни лишив навсегда!

- Резвая пташка лесная,
Веры в людей ангелок,
Не засмеешься играя,
Ты ведь теперь - ручеек...

Так говорил причитая,
Старый отшельник Мороз,
С каждой секундою тая,
Озером соли и слез.

Спустя два с половиной года ты все такой же родной
Тот же запах, та же улыбка
Два с половиной года, снова этот город
Звоню тебе - привет, может кофе?
Два с половиной года, а ответ все тот же – «конечно, уже еду»
И не глупых вопросов, почему ушла
И не сказал, что где ты два с половиной года была
Четыре года с тобой, а потом два с половиной без тебя
Почти семь лет храню тебя в своем сердце
Два с половиной года без тебя - успела выйти замуж, развестись и еще пожить не с тем
Не то что...

На рёбрах потемневших крыш
дождь затяжной выводит гаммы...
Ты снова у окна стоишь...
Скажи, о чём ты плачешь, мама?...
Безвольно руки опустив,
погружена в свои кручины...
Из всех прочитанных молитв
какая не о дочке с сыном?..
Из мыслей всех, что день-деньской
на миг тебя не отпускают,
сжимая обручем-тоской,
не о родных твоих - какая?...
Шумит давно уставший дождь...
А там, за сотни километров,
в чужой стране родная дочь
нетерпеливо ждёт рассвета.
С часами сердце в унисон,
и...

Ну, гнида я, гнида!
Тифозной вши дочка,
Невзрачного вида
Белесая точка.

Средь ваших волос
Каплевидный мешочек,
Но вот ведь вопрос:
А не я ли источник

Всех ваших проблем,
Парадоксов, вопросов,
Болезненных тем? ...
Ну, а впрочем, под носом,

Точнее – над ним,
Уцепившись за волос,
Висит пилигрим,
Мирозданья отбросок.

Нельзя пренебречь
Тем, что вас оседлало,
Попробуй извлечь,
И познаешь не мало

Досадных минут,
Боли мерзкую силу, -
Ведь пальцы...