Доить

Приезжай просто так. Я скучаю.
Выпьем крепкого черного чаю.
Ты расскажешь о дочке и сыне.
Я тебе покажу те картины,
Рисовала которые ночью,
Когда выть мне хотелось по-волчьи...

Погляди, вот рассвет над рекою.
Не тревожься, я пледом укрою
И тебя, и себя от прохлады
В день осенней поры листопада.

Вот и знойная трепетность лета
В яркий ситец цветов разодета.
Мы с тобою – под тем кипарисом,
И улыбки на радостных лицах.

А зимой нас пугали метели.
Вон, смотри, две замерзшие ели...

В этом городе нет больше солнца
Лишь от молнии свет вдруг упал
На залитые ливнем оконца
Вот и снова куда-то пропал

Дождь стучит, барабанит по крышам
Наступила для грусти пора
Плачет мама твоя еле слышно
Папа, брат и родная сестра

Что случилось, ведь им непонятно
Почему ты из жизни ушла
Ты шептала, слабея, невнятно
Что тебе не хватает тепла

Мама плачет, ведь нет больше рядом
Дочки младшей, все ей отдала
Неужели такую награду
За любовь получила она?

Вот и рюмки наполнились...

…Пока жили они в пещере
В страхе к людям спуститься вниз,
Приготовили Лоту дщери
Непростой, скажем так, сюрприз.

Напоили, представить страшно,
До беспамятства, догола
Подраздели и та, что старше,
В темноте под отца легла.

В эротических сновиденьях
Наша нравственность не гранит…
Овладел ею в то мгновенье
Лот, не ведая, что творит.

По примеру сестрёнки старшей
На вторую хмельную ночь
Обесчестилась та, что младше,
Поднырнувшая к Лоту дочь.

Понесли девы обе разом
От...

Вечер тихо спускался на город, подбивая подушки-сугробы.
Он заглядывал в окна жилые и спешил поделиться теплом.
Прикурив от луны сигарету, зажигал маяки для прохожих.
И заботливо на ночь машины накрывал серебристым чехлом.
Эта женщина, в лёгкой тревоге, из-за шторы, с надеждою робкой,
Ищет взглядом кого-то у входа… (подожди, не грусти, он – вот-вот…)
Поправляя уложенный локон (не ошибся ты, вечер, похоже),
Отраженью в стекле улыбнулась, прошептала: – Я знала – придёт!

***
Два окна...

Ты - моя названая сестренка,
Одна в целом мире у меня.
Я так счастлива услышать голос звонкий,
Я так счастлива, что есть ты у меня!
Ты моя любимая сестренка!
Я не знаю, что тебе сказать!
Я тебя люблю, моя Маринка!
Хочу дочку я Маринкою назвать.
Ты сама наверное не знаешь,
Как мне помогаешь только тем,
Что меня совсем не забываешь,
Просто тем, что письма пишешь мне.
Я тебя не слышала годами,
Только в письмах жизнь была моя.
Я тебя люблю, моя Маринка!
Ты - моя любимая сестра!

Тикают часы
Тихо и тоскливо.
Нервы, словно псы,
Душу рвут игриво.

Ты лежишь бледна
В неподвижной коме.
Жизнь дошла до дна,
Растворяясь в дрёме.

Шепчет кислород.
Старая палата.
У кровати ждёт
Врач с лицом солдата.

Стоя у окна,
Смерть глядит устало.
Ночь прошла без сна.
Ждать осталось мало.

Безнадёжный вид.
Остановка сердца.
Доктор не спешит.
Заскрипела дверца.

Распахнулась в миг
Вечность у порога.
Коридор, старик…
Души ищут Бога.

Как парить легко!
Сердце...

Беда! Убит известнейший поэт.
Поэта горло порвано зубами,
Компьютер весь – источенный «червями»,
И кровь вокруг – страшней убийства нет.

И занимались поиском улик
Оперативник и патопсихолог,
Судмедэксперт и даже одонтолог,
И сразу восемнадцать понятых!
Очкарик-дознаватель между тем
Производил опрос у населенья,
С анализом любого сообщенья
И отсеченьем посторонних тем.
И что ж узнал? Любит покойный смех,
Не пил-курил, не занимался спортом.
Талантлив был – завистников до чёрта...

Спасибо милый, что ты есть,
Что все мои капризы сносишь,
Не знаешь, что такое месть,
Зарплату вовремя приносишь.

Спасибо за букеты роз,
За рифмы, что в ночи слагаешь,
Что в Новый год, как Дед Мороз,
Мечты в реальность воплощаешь.

Спасибо за искусство лгать,
Когда, доев горелый ужин,
Добавки всё же просишь дать,
Сказав, что быть могло и хуже.

Спасибо, что ты любишь петь
Мне под гитару серенады,
Умеешь так в глаза смотреть,
Что мысли прячутся куда-то.

Спасибо, что всегда...

Князь Ярослав прекрасен и силен,
И звездный Галич всем во мраке светит,
Врагов или друзей не знает он,
Всегда один, совсем один на свете.
К нему спешит король на пир и князь
Великий снова шлет ему дары.
Князь Ярослав то радуясь, то злясь,
Живет в миру и мире до поры.
Но мир жесток, он испытает нас
На прочность, все союзники решили,
Они умножат силы в этот час.
Им покорятся дали все и шири.
2.

Столицею считая Галич свой,
Сей князь ни с кем не захотел считаться,
И пусть Владимир...

Муж запил. Дочка заболела.
Родной завод пошёл ко дну.
И ты, дошедши до предела,
Завыла в голос на луну.
Не эхом на сквозном просторе,
Что раскололо мир вокруг -
Тысячекратным волчьим воем
Откликнулась Отчизна вдруг!
Рыча, стеная, проклиная
И по-звериному скуля,
Она откликнулась – родная,
Допрежь безмолвная земля.
И бомж матёрый дядя Ваня,
С утра успевший залудить,
Стальными скрежетнул зубами:
«С волками жить – по-волчьи выть!..»

* * *

То бранная, то бражная потеха…
Ох...