Доча

Неделю с Павловной переживали –
Что Вам сказать и что же пожелать?
И как все лучше выразить словами,
Чтоб Вы, послушав, все смогли понять…

О Вашей жизни знаем очень много.
Какой Вы путь, когда и где прошли.
Мы знаем, что Вы родом из Шахуньи
И там мечту, любовь свою нашли.

Ирина – дочь, сын Константин чудесный.
Внучек Роман, Вы любите его...

Со стены осыпалась побелка,
поистёрлась краска с половиц.
Семенит девчушка шагом мелким,
чуть с прискоком, как у мелких птиц.

А когда в кроватке деревянной
чистым сном младенческим заснёт,
прилетит из дали, из туманной
добрый ангел, в комнату войдёт,
восстановит на стене побелку
и уставит куклами углы.
Он починит заиньку и белку,
обновит потёртые полы…

Что же делать, если в этом доме,
к сожаленью, больше нет отца?
На диване мать забылась в дрёме
и во сне вздыхает без конца...

Темнота, словно клей
У открытых дверей
В ожидания зал. Киллер-сон…

Переводчица-дочь
У окна, глядя в ночь,
По-японски молчит в телефон.

У них там уже утро...

Ох, сокрыла! - Была феминисткой,
В конспирации мазохистской,
До развала «совковой» страны…
«Образцовою» активисткой,
Комсомолкой, спортсменкой, артисткой,
В дни Холодной, взрослела, войны…
Я не знала, что, блин, феминистки,
Учредить женский «праздник» смогли;
Две немецкие оппортунистки -
Иудейские авантюристки,
Восьмым марта Любовь нарекли
Однополой, на землях «совковой»,
Разнесли, как содомно-гоморрной ,
Суть библейскую, и, извлекли
Из древнейших анналов «любви»,
Независимости...

Солнце льется на листья,
А с них стекает в траву
Ослепительным озерцом.
Земляника покраснела
От долгожданного вниманья,
Гриб, пробив шляпой землю,
Вынырнул в центре,
И даже улитка,
Дочь дождя и прохлады,
Подалась к опасной черте,
Знала, что солнечный свет
Противопоказан,
И все таки вползла
В запретную зону.
Замерла
В незнакомом блаженстве,
Но озерцо отодвинулось,
Не повредив
Ее нежную сущность,
А через минуту исчезло,
Напуганное нашествием
Сумерек…

Мне снова не хватило дня
Ворованное утро ночью
Я просыпаюсь от огня
И слезы льются в очи.
Люблю рассвет, но силы нету встать
их высосала ночь,
И не понять того кому я дочь.
О Отче наш, счастливая свирель
поет в тиши ночной
Голубоглазый Лель Снегурочку целует и тает на губах его
в весеннюю капель так нежно превращаясь
холодной стужи младшая сестра
"Я сумасшедшая" - о да.
Возможно в этом нет вины и правды тоже.
Жизнь пронеслась банальной чередой несбывшихся мечтаний,
спасибо ей за...

Прости, мой лебедь белокрылый,
Но мне с тобой не по пути...
Твой взгляд корыстный и постылый
Мне больно делает в груди.

Есть где-то мир, сравнимый с раем,-
Красивый, радужный, большой...
Туда нельзя явиться стаей,
И уж тем более с тобой.

Не убивайся, вверх взмывая,
Мой выбор сделан. Решено.
Взмахнул крылом,и, ожидая,
Ты сел на старое бревно.

И я ушла. Мой белый лебедь,
Ты - властелин души ларца...
И так хотелось шаг замедлить,
Но я упряма, дочь борца.

Прощальный взгляд...

Когда-то я была не совсем послушным ребенком,
Смешной малюткой с волосами цвета кармина.
От подружек старалась держаться чуть-чуть в сторонке,
Читала запоем сказки под кустом жасмина.

И упрямо твердила маме, что курносый кролик
Опять от Шляпника на чай прислал приглашенье.
Мама смеялась над этими сказками до колик
И давала для моего кролика печенье.

Под чудесным жасмином жизнь протекала иначе.
Взрывались мечты и сердца, возникали царства.
В том мире девочки никогда...

Все во круг удивляются,
Что я помню тебя до сих пор.
За воспоминания цепляюсь я
Времени наперекор.

Прошлое умчалось прочь;
Каждый имеет свой дом:
У меня сын,у тебя-дочь,
Жизнь идет своим чередом

Свой замыкая круг,
преодолев испуг,
только лишь раз в году
встретит Земля Звезду.
И в новогоднюю ночь
будет зачата дочь.
Кто же такая она?..
Я подскажу вам. Весна!