Дно

Яркой лодочкой тоненькой месяц плывет,
Вышел в море рыбак, виртуоз звездной сети.
В сказку тайны ночей за собою влечет,
Его берег в дали,где-то там,на рассвете.

Молчалив и спокоен вокруг океан,
Дно укрыто сугробами белого снега.
Посыпает снежинками души шаман,
Провожая часы стрелок вечного бега.

Правит снами гипноз, с вкусом мяты во рту,
Слышен шепот людей,загадавших желания.
-Посмотри на меня, я на третьем ряду,
Приоткрыта давно дверь в моё подсознание.

И Дарующий Свет,вновь...

Я увидел себя в бокале вина,
И кажется мне не моя в том вина,
Что там в глубине обнаружилось дно,
Когда же допил отраженье своё.

Как твой недолог век
И тела вес ничтожен,
Рот стёрт при линьке кожи,
С ним грусть и смех.
Остались тут вдвоём
Лишь зрение и запах.
Полёт самцов и самок.
Весь окоём
Похож на зимний снег
Среди начала лета.
Судьба подёнки в этом
У страстных нег.

Не каждому дано
Почувствовать два мира.
Дно, высота эфира
Смысл одного
Слияния стихий
Безумного зачатья,
Где есть мгновенье счастья,
Где за грехи
Самцы погибнут вмиг,
А самочки попозже,
Но очень скоро тоже,
Жизнь подарив...

Не приблизиться, не притронуться,
В полумрак иду — в полусне.
В прошлом буйная, воля-вольница,
Иль причудилась, она мне?

Не подымется, не оправится,
Стебель сломанный, у корней.
Словно нищая бесприданница,
Трава склонится в пыль полей.

На кон ставлено, непреложностью,
Всё за раз один — от и до.
Манит призрачной, мир возможностью,
Чтобы сбросить вниз — вниз на дно.

Не начавшись всё, вновь закончится,
Не останется и следа.
И на улице, тепло-солнечно,
А в душе опять, холода...

Я в дороге найдя удачу,
Отыскал в ней двойное дно.
А в нём время бежит иначе,
И расцветки другой оно.

Согрешил много раз я гневом,
Невоздержен бывал в словах.
И иной раз в поступке смелом,
Я безумный скрывал свой страх.

А в глаза, как песка сыпнули,
С виду бодрый, я сплю внутрях.
В голове гудит мыслей улей,
Все не выразить их в словах.

Полусон, полуявь — туманность,
Жизнь меж ними как топь болот.
А встряхнуться и сбросить вялость,
Мне инертность дум не даёт.

Я в двойном...

Поднабрался, Дон водой… заиграл!
Силу природы, он свою показал…
Вековые осины валяет с берегов!
Сплавляет по течению, будь здоров.
Давно такой воды, здесь не было!
Даже у казака сердце бывало, ныло…
Коль не будет Дон по весне разливаться!
Русло его не будет промываться.
Давно Дон… не выходил из берегов!
Не заливая родимых придонских лугов,
А когда Дон весной не разливается…
Русло его… тогда не промывается.
Когда Дон, вековые сокаря так гоняет!
Вот он ими русло хорошо прочищает…
Его...

А я лишь сын своей эпохи,
И во мне, в каждом моём вздохе,
Сплелись в единный организм,
Капитализм, социализм,
И эти сути разных «изм»,
Во мне как-будто полюса,
Ведь меж них жизни полоса,
Моя меня в моё ведёт,
Сквозь воду, сталь, огонь и лёд.

А ум и в счастье, и в беде,
В себе всё взвешивать везде,
Пытаясь, лишь предметов свойства,
Из тела видя, их устройства,
Не поняв, повод недовольства,
Собою, часто видит в том,
И сердцем я, а не умом,
Решаю там, где нет ответа,
И мир, мне...

Запретив души порыв,
Стал я меньше чем быть мог.
Сам себя я сократив,
Свой понизил потолок.

В жизни есть лимит у счастья,
А удача — устаёт.
Утомивших её, часто,
Мир за это больно бьёт.

Когда нет ни в чём удачи,
Ум и сила не спасёт.
Груз проблем на дно утащит,
Под собою погребёт.

И я вспомнил в миг тяжёлый,
Что желал души порыв.
И подняться сумел снова,
Себе рост вновь разрешив.

И в порыве души страстном,
Потолок я смог сломать.
И теперь полёта к счастью,
Он не сможет...

Я уставший, я унылый,
Всеми брошен и забыт.
Небо словно дно могилы,
Темнотой в меня глядит.

Невесёлая минута,
Длиной вечности равна.
На душе — раздор и смута,
Она грустью дней полна.

Хуже нет — мгновений этих,
После них — в душе темней.
Исхлестав больнее плети,
Они боль — оставят в ней.

Любят нас пока мы рядом,
И забудут как уйдём.
Как исчезнем мы из взгляда,
Так другие — будут в нём.

Я уставший, я унылый,
Всеми брошен и забыт.
Отобрала вялость силы,
Превратила в скуку...

Голодный сытым не товарищ,
На вещи, разный у них взгляд.
Что ж, не имея не теряешь,
Погаснув, в муках не сгорят.

Где лайнер дно цепляет днищем,
На мель не сядет лёгкий плот.
Голодный ищет в мире пищи,
А сытый, жизни без забот.

Как правил нет без исключений,
Заборов нет совсем без дыр.
Вдохнувший гарь и дым сражений,
Сильнее, ценит в мире мир.

Нить жизни спутает случайность,
Собрав в бесформенный моток.
И не успеть когда осталось,
Запасов жизни лишь глоток.

Голодный сытым...