Дно чемодана

Был приучен я боль не показывать,
И зубами скрипел, но молчал.
И стонал лишь когда власть над разумом,
Ночью взяв, сон его отключал.

Метку Знаков на всех судьба ставила,
На мой путь, Телец с неба смотрел.
Назначал мне маршрут в нём и правила,
Дел масштабы и знаний предел.

Ограничив свобод моих степени,
В измерений трёх, рамки загнал.
Место телу в пространстве и времени,
И движений всех векторы дал.

А душа в клетке тела томится,
Измерений трёх, мир тесен ей.
В ней Божественной...

Расскажите мне, волны, о море,
О барашках белёсых вдали,
И о чайках в лазурном просторе,
И куда же летят журавли.

Расскажите мне, волны, о скалах,
Что рождают из вас столько брызг,
Обо всех парусах в дальних далях,
Где храните вы солнечный диск.

Расскажите о песнях мне, волны,
Что поют в брежных скалах ветра,
Среди туч грозовых, ярких молний,
Ведь для вас штормы - просто игра.

Расскажите мне, волны, о зорях,
Что вас будят с утра после сна,
Ведь прибрежное дно всё в узорах...

Не люблю позёрства и фиглярства,
Не люблю на публику игру.
Напускное, на словах гусарство,
И святош, лжи ханжество в миру.

Когда в каждом слове дно второе,
И лукавство, хитрости интриг.
Когда спорят, меж собою двое,
А за каждым, план и цель их клик.

Не люблю ни шкурных интересов,
Ни благотворительность вельмож.
Ни святых покорность, ни зло бесов,
В тех и в этих, их моралей ложь.

Не люблю зовущих за идеи,
В самый-самый, праведный их бой.
Не люблю, когда меня измерить,
Хочет...

ДЕСПОТ И ПАЛАЧ

Тот голышом, кто недостаточно отважен, недостаточно ль горяч,
Не прыгнет в ледяную прорубь или снежную перину;
Перед собою вдруг завидев яркий свет, тотчас ему покажет спину,
Кто век томился в темноте иль слишком долго был незряч;
Болезни полностью, хотя бы и искусный самый, не излечит врач,
Пока больной в самом себе не истребит её причину;
В карающей кто длани злого рока видит лишь топор или дубину,
Тому он поневоле будет только деспот и палач…


КАК БЫ СО СТОРОНЫ...

Расставлены фигуры
На шахматной доске,
Шедевры режиссуры,
Где каждый на крючке.

Король, с крестом и важный,
Но слаб и уязвим,
И может быть отважным
Лишь ферзь, что рядом с ним.

Передвигаясь сложно,
И конь, и офицер,
По шагу, осторожно,
На цель ведут прицел.

Расписаны все роли
В затейливой игре,
Под пристальным контролем,
На шахматном ковре.

Нас приучали с детства,
Игрок - почти мудрец,
Внушали с малолетства,
Нам матовый конец.

А как вписать системе
Нас в мировой...

Тебе – смешно… А мне – не шибко
( По крайней мере – в этот миг! )…-
От бытия, что, в целом, зыбко
( Опять же, кто умом постиг! )…-
Ну, если тот ещё в достатке,
а не разбавлен, к тяжбам лет,
соплями жизни, пав в осадке,
и вот тогда-то прёт «привет»,
из тили-тили, трали-вали…-
в балансировке – наобум…
да с закидонами ( Не ждали? ),
построив чум ( Вне тяжких дум!!! ),
среди домов ( К примеру, если… ),
под выкидыш народных грёз…
Или, под утро, а-ля Пресли,
завыв с балкона…- Не курьёз...

Сезон прошёл… А вместе с ним и срок…
Да так, что бесполезно повторяться…
Вот и в носу ( Привычка ли - порок! ),
едва ли…- по летам…- поковыряться…-
Дозволено…- Хотя, опять же, кем?..
Пускай, доступность здесь невозбранима…
Но внешний облик, к сплетням, в нюх дилемм,
плюс возраст…- Не в удел ли побратима,
а то, в соплях, убогого бомжа,
скатиться по накатанной дорожке?..
Но вот оттуда, явно до стрижа,
совсем никак…- Свобода, осьминожке,
дана, конечно…, но, на глубине…-
Причём, чем...

Во мне дороги беспокойство,
Из глаз в тревог прицел глядит.
И сквозь него мироустройство,
Приобретает мрачный вид.

И взгляд во всём найдя плохое,
Сигнал о том даёт уму.
И всюду видя дно двойное,
Душа не верит никому.

А мир посыпав соли в рану,
Столкнёт с враждебностью злых дел.
И больно сделав, в нём обманут,
Те, в кого верит я хотел.

И я безжалостно отброшен,
Судьбою на запасный путь.
И позабыв о дне хорошем,
Стремлюсь плохое обогнуть.

А день, вдруг солнцем улыбнётся,
И...