Днем рожденья

Явился архангел деве Марии,
Ни разу не спавшей с собственным мужем.
Сказал, что объявится скоро Мессия.
Всему человечеству Он очень нужен.

Наполнится дева сперва Святым Духом,
Который, по сути, был Богом-Отцом...
Мария подумала: "плохо со слухом",
Но ангел продолжил: "а вот, что потом...

Потом Святой Дух, называемый Словом,
Плотью в утробе начнёт шевелиться.
Богом, пророком, волшебником новым
Ему суждено во хлеву появиться.

Родишь Его ты, назовёшь Иисусом.
Иосиф смирится и...

Кто я? И где я?!!
Новорожденного крик
Первый раздался...

Буква, слово, цифра...

В каждой строчке рифма.

В русле вдохновенья,

вязь плетет , Творенье.

Вверх, взлетает птицей,

ручейком струится,

то слезою стонет,

и с любовью, тонет.

Все оно отметит,

красками расцветит,

и замрет мгновенье

в честь стихотворенья.

И согреет радость,

и наполнит сладость.

О, чудесный миг!

Вновь, родился стих!

Играют тени в свете фонарей,
И дрогнет небо от рыданий грешных.
И не считая прожитых сном дней,
Ничто уже не станет больше прежним.
И сквозь ту боль, что трогает все души,
Услышит крик безликое светило:
- «Я, ради нас, все правила нарушу!
И то, что будет, есть и раньше было…».
И задрожит под ступнями поляна,
Утихнут птицы, и завоет зверь.
- «А всё-таки, сдаваться ещё рано!!!».
И зашумит ворчливая метель.
И светлым днём, а может ночной тенью,
Из кубка будет выпито вино…
И всё уйдёт...

...Почему-то бутон

Так хотел распуститься

Той холодной зимой,

Не нуждаясь в тепле.



Но зачем же ему

Снегопады густые,

Синий лед, серый дым

И тоска по весне?



Торопил он свой срок,

Чтобы не дожидаться,

Чтобы первым застать

Возрождения свет;



Чтобы первым окликнуть

Юное солнце,

Задохнувшись в лучах,

Засверкавших в ответ...

Рассыпалось утро фонтаном фиалок,
Росою прозрачной весь мир напоив.
Заря, словно мягкий цветной полушалок,
Небесную синь расцветила в надрыв.

И солнце, взмахнув золотыми лучами,
Улыбкой своей озарило рассвет.
И звонкоголосые птицы кричали:
«Ребёнок! Ребёнок явился на свет»!

Упорно людям сатана твердит,
Что жизнь даётся только лишь однажды.
Но в этом он меня не убедит,
Ведь я рождён, по крайней мере, дважды.

Сперва как все – от матери с отцом;
А в тридцать с лишним – Господу открылся.
И Он, призрев Своим святым лицом,
Мне жизнь вдохнул, – я в Духе возродился!

И это не предел: «кораблик» мой
Когда-нибудь, отчалив от причала,
Отправится в недолгий путь домой, –
Где жизни бесконечное начало…

Финал. Небеса молчаливы и хмуры:
Ни слёз, ни венков, ни прощальных речей –
О вкладе поэта, о силе культуры…
Здесь каждый – никто, и здесь каждый – ничей!

Отсчёт. Замедляет движение стрелка.
На внутреннем счётчике близко к нулю.
Стоит колесо. И не вертится белка.
Уснула. А я вхолостую рулю…

- Безумен! – кричит недалёкий священник,
А Пётр возмущённо грозит кулаком…
Свободен! Впервые не раб и не пленник;
Сквозь пальцы – их всех – пропускаю песком.

Мелькают внизу города и лощины...

Зеленой гусенице скучно
По стеблю ползать стало,
Смотрела в небо она грустно,
Стручек едва жевала.
--Ах,если б были за спиной
Хоть маленькие крЫла,
Я б насладилась высотой,
Как птица бы парила!
В тоскливой грусти в этот день
Она в уныние впала,
И аппетит пропал, и лень
Ей ползать-обуяла.
Свернувшись коконом в мечтах
Желала жизни--сказки,
Купаться в радости лучах,
В любви и счастья ласке.
Решилась гусеница враз:
--Я прыгну!Будь,что будет!
Пусть пролечу один лишь раз
Страх пыл...

Что весна? Всё та же осень:
Листьев нет, и каплет с крыши,
А земля, дрожа от холода,
Влагой и туманом дышит.

Почернела, как старуха,
Скоро ль на тот свет отправится?
Смерти ждёт, но слышит ухом,
Как весна на свет рождается.

Забурлят ручьи звенящие,
Словно крови ток стремительный,
Всё в природе повторяется,
Оживает мир растительный.

И отбросив белый саван
В грязь, и всем на удивление,
Вместо встречи с грешным адом,
Мир окрасит райским пением!