Дне

Мне не уснуть… пока по подворотням
шуршит сусальным золотом сквозняк…

Душа: вчера не слушалась… сегодня…
А строчки по листу – так и скользят…


Луна – неровным зернышком попкорна
лежит с пером чернильным на столе.
Налоги заплатил – и спи спокойно!

Я заплатил. Не спится – на Земле.


Я наперед – и правым, и неправым
с три короба налогов заплатил.

ЧТОБ ВЫ В КУПЕЛЬ – НЕ БУЦКАЛИСЬ ОРАВОЙ,
в молитву намешав
аперитив.


И не Крещенья вам на пьяны-очи,
а мертвых снов. И...

Но тянется из сердца нить,
Миг бытия вобрав как суть глотка,
Прорезавши нездешний слой
И обретя геометрический покой
За смыслом по ту сторону.
Достав ключи со дна души,
Открыв сей тайный путь
К прозрачным дням
Свободы мыслетворчества.
Туда, где просиял волшебный мир,
На дне цветка, как на горы вершине,
Где отражается одно в другом,
Куда холодный взгляд и крик не проникают.
Мир серый прошлым опытом отплыл,
А ты серебряною вспышкой взмыл
К седьмому Небу,
Завесы по ту сторону.

9...

У моей печали светлые тона,
Запах трав степных, вкус полыни горькой.
Нотою высокой на душе она,
Песнею протяжной, грустною и звонкой.

У моей печали взгляд от боли плачет,
В нём живёт усталость от потерь и бед.
А на дне надежда, что для всех есть счастье,
Как на небе чёрном, голубой просвет.

Нет в моей печали зла и укоризны,
И надрыва в песне нет и нет тоски.
Нет упрёка к миру и претензий к жизни,
За ту боль, что сердце, сжала мне в тиски.

У моей печали вся в камнях дорога,
И...

Безмерной, тёплой грусти полон,
Взгляд, в нём усталость на дне спит.
Был бит, но всё же был не сломан,
Как прежде в мир душой открыт.

Как прежде верит, что как нужно,
Так всё в судьбе произойдёт.
Что есть на свете этом дружба,
Что в мире он не зря живёт.

И не назло, а вопреки,
Злым вопреки, смеётся звонко.
А в час печали и тоски,
Поёт о счастье он негромко.

Он как в лесу весною птицы,
Поёт стихами, вложив душу.
К деньгам и славе не стремится,
Ему не нужно быть всех лучше...

Для редактора,
озабоченного передовицей,
он никто, какой-то Джон Мильтон,
затерявшийся на литературной обочине.

Актриса глицериновую слезу
из-за него не проливала ни разу.

О нем хранит молчание
радио и телевещание.

Нет ни досье, ни файлов секретных.
Нет псевдонимов народу известных.

Никому не интересно
узнать его настоящее имя.

Жив ли он, мертв ли он,
не проверяет никто.

Возможно в чулане
детективы найдут его труп
с разбитым лицом,
с открытыми глазами...

Озябшие пальцы.
На дне океана,
А солнце так низко...

Синего чая?
Может кто ищет на дне стакана?
Каждому - свое...

Водная гладь...
На дне колодца
Летом в полдень
Вижу звёзды...

Он днем видит звезды
Сидя на дне колодца
И медленно замерзая...

Чрез боль и кровь и пустоту
освобождаемся от прошлого в себе,
от серых страхов, слабостей ума и темного порога.
И Небу синему открытые, шагаем внутрь себя,
спускаясь в шахту сути.
И обнаруживаем, что на дне ее
есть лаз, что вверх ведет – прямой и чистый путь к исходу.
К ребенку – в нас. И к радости седьмого свода.
Лишь надо путь торить, не замедляя хода.
Энергии цветы растить,
чтобы дышала красотою вечная природа.
Чтобы слилися мы с Душой –
иного промысла ведь нет у Бога.


16...