Дне

многомерность пьянящей нежности стихии
накатывает тяжелыми волнами без счета
на древний волнорез (каменный коготь выдвижения)
чернеющий порезом – инородным вкраплением
в неистовой палитре заката
цепи свинцового прибоя
разбиваются на брызги взрывной пены
молекулами былых штормов
рассыпаясь дыханием высвобождения сердца моря
вся в шрамах вода – лицо посейдона

~|/~
и где-то на глубине под давлением темноты
вспыхивает невыносимый звук озарения
словно стон памяти
втекший в кровосток...

Что говорить о прошлом Дне,
Перетирать, кто благородней...
Теперь и ты, и я на дне:
Устраивайся поудобней.

Мы помолчим о том, о сём,
Нам с полувзгляда всё понятно:
Свинья в товарищах с Гусем,
Им наплевать на "неприятно".

И также молча мы нальём,
Осушим, не сказав ни слова,
За то, чтоб поросла быльём
...Души мятущейся о с н о в а.

Усталость мне связала руки,
Душа наружу рвется в скуке
И слезы бьются как стекло
О сердца каменного дно!
Мне крик ваш эхом отдается
И в гул шагов передается...
Не надо громко говорить
Я все равно останусь жить.
Не то я слово написала...
Существовать, не жить отрада!
И день свой новый начиная,
Ты в нем не видишь больше рая!
Деревья все вокруг цветут?
Но то деревья, а я тут!
Что, соловей запел в лесу?
Нет, нет... его я мертвого несу!
Трава и солнце ярче стали?
Они все краски жизни...

Я опять на самом дне
Истины ищу в вине.
Разыгрались светотени
Душ несчастных представленьем.
Ангела спросила я -
Где небесные друзья?
Не ответил Габриэль,
Глядя грустно, словно тень.
Снова крыша, deja vu?
И его ли я люблю?
Габриэль, я и любовь.
Смешно? До боли. Вновь.
Ангел подхватить не сможет...
Ты ушёл. А кто поможет?
Что ж, спасибо, дорогой,
Я вернусь к себе домой.
Габриэль меня проводит.
Только... слёзы с глаз не сходят.
Мимолётный флирт поможет.
Только... не одно и то...

С такими мыслями и горем
Купец Василий вышел в ночь
За синим тридевятым морем
Искать похищенную дочь.

И снарядился не на шутку.
И ружей взял и барахла,
Чтоб отыскать свою малютку
И вырвать из объятий зла.

Когда ж прощаясь за порогом
С женой обнялся у ворот,
Пообещал ей перед Богом
Вернуться с дочкой через год.

Не позабыл с собой припасы.
Старшой Микола – тоже здесь.
И хоть всего четыре класса,
А силушки уж малость есть.

Братья двоюродные мигом
В дорогу снарядили воз.
И...

Собака по Сене беспечно плыла,
Порою весенней - такие дела.
Корова с моста ей мычала: "Му-Му!"
На все сто из ста, было всё по уму.

А рядом с собакой, по Сене плыл стог.
Борясь с полумраком, зарделся восток.
Собака за сеном ударилась вплавь,
"Дельфином" отменным, читатель, представь.

Корова желала отведать стожок,
Глазами моргала - крутой бережок.
Летают коровы ведь, как топоры,
Хотя гоноровы, и очень хитры.

Собака на сено почти забралась.
Какого-то хрена корова...

Все будет завтра.....а пока...
Еще возможна передышка....
Еще нечитанную книжку
Терзает сонная рука.......
И дальновидность-не по мне...
И в глубине колодца-взгляда
Не разглядеть крупинки яда
На самом дне....на самом дне....

Шорох где-то там,
На дне глубоких ям,
В устах широких рам
Горит тоска как шрам.
И свет еще далек,
А голос одинок,
Вопросов тот поток
Как блеклый лепесток
Сорвется с уст в ночи,
Закрыть захочешь очи.
Опять глотая яд,
Пройдешь ты в сонный сад.
В тот сад, где нет тоски,
Летают лепестки,
А в небе том огни
Белы и холодны,
Они твои...
В загадочном дыму
Как будто наяву,
Ты видишь слов дыханье,
И даришь на прощанье
Тепло своей души...
От жара алых уст,
Лишаешься ты чувств...

Природа дышит волшебством,
Желанье бренно, как и жизнь.
Как только выполнен каприз,
Предмет с тобой, а бак пустой.

Шепнул на ухо ангел мне,
Наполни бак души водой,
Мечты купай в нем - по одной,
А тайна там – на самом дне.

Так в чем же истина моя?
Неужто, лишь тогда пойму,
Когда свои мечты допью
И доберусь до сути дна?

Никак не манит дно меня,
Его я видела сухим.
Что стало с бедным дном моим?
Шепнул мне ангел: «Нету дна!».

«Куда же делось?» В пальцах дрожь.
«Его мечтами...

Взъерошивая хайр, поредевший навсегда от седых волос,
Ведя мемуары за кефиром о подпольной войне,
С кайфом мазохиста в руках разбираю последний мост,
Пытаясь рассказать как-нибудь о вчерашнем дне.

Царапая бессмысленно пацифик ключом на кирпичной стене,
С известной долей гордости вспомнить кулаки люберов.
Глядя на потрепанный бас в поношенном старом чехле,
Хочется напиться в гавно и выдать пару старых хитов.

Такие дела, брат, любовь!

Мы уходили в подвалы, мы играли глубоко под...