Для других почва

Февральский ветер, вьюга злая,
Безумный кипяток в лицо.
Так больно душу заливает
Своим расплавленным свинцом.
Как мы с тобой похоронили,
Без лишних фраз ненужных слов,
Без приговора засудили
Свою красивую любовь?
Напрасно вырезал пространство
Я в этом мире для тебя,
Готовил пышные убранства,
Но, всё напрасно, видно, зря.
Стою один, в пустой квартире,
Дан ключ на старт – мотор в форсаж!
Лечу в космическом эфире,
Для всех – чужой. Для всех – не Ваш!

Тома библиотек покрыты серой пылью,
Под тяжестью каркасы стеллажей трещат,
Служители архивов сонно и уныло
Людскую мудрость сторожат.
Страниц написано уж более, чем нужно
Но лучше стало ль жить нам оттого,
Что мудрость книжную натужно
Мы в память вдалбливали батогом.
Книги важны, здесь спора быть не может,
Важны, как память, как помощь для труда,
Но тот вовек не будет мудрым, кто не вложит
В тиши рождённой мудрости туда.
Трудиться и стяжать святое вдохновенье,
Что здесь, что рядом...

У тебя полно друзей,
И мужчин и женщин.
Но нет рядом ни кого,
Кто его заменит.
И смотря вокруг себя,
Оглянувшись тихо.
Нет больше там меня,
Боль в груди затихнет.
Ты идешь по мостовой,
Тень не замечаешь.
А ты на небо молча глянь,
И меня узнаешь.
Видишь звездочка горит,
Далеко на небе.
Значит кто то за тобой,
Молча наблюдает с неба.

Подите прочь, портовые путаны!
В отважном сердце места нет для вас,
Свою любовь морские капитаны
Дороже ценят ваших жадных глаз.

Когда бушует море грозным штормом
Мы злее бури, нервы сжав в кулак,
А если волны ластятся покорно,
В мечтах о счастье вдруг вздохнёт моряк.

Я девушку одну недавно встретил
На берегу - прекрасна и нежна,
О ней мне песни пел солёный ветер,
О ней шептала пенная волна...

Мне рассказали, как девчонка эта
Встречать корабль приходит поутру -
Под парусами...

Я подарю тебе улыбку,
Немного счастья и добра,
И совершаю вновь попытку
Достать все звёзды для тебя;

И разгадаю ту загадку,
Чьим будет именем судьба…
И вновь пришедшему закату
Я передам свои слова:

«Я вспоминаю ту улыбку,
Способную свести с ума…
И если совершу ошибку,
Я стану солнцем… для тебя!»

Я закрою для тебя руками солнце,
Разгоню дожди в осенних небесах,
Темной ночью для тебя зажгу все звезды-
Ты поймешь, что я одна тебе нужна.

Я покрою небо бирюзовой гладью,
И лазурью вышью в небе облака,
Разошью в лесу цветами все поляны-
Ты поймешь, что я одна тебе нужна.

Лунный свет направлю по твоей дорожке,
Запрещу навек холодным дуть ветрам-
Ты поймешь, что без меня жить невозможно,
Ты поймешь, что я одна тебе нужна!

Хочу уснуть и не проснуться
Не видеть бы мне этот свет,
Хочу напиться и забыться
Тебя со мною рядом нет

Жизнь учит нас, а не колечит
Упал? Вставай, иди вперёд
От всех болезней время лечит
А вера нас всегда спасёт.

Не надо унывать надолго
Ведь грусть обуза нам в пути
Ты потерпи ещё немного
Оставь все страхи позади...

Надежда есть всегда, и будут
Любовью полные сердца.
Ты знай тебе всегда помогут
Родные, близкие, друзья.

В мир, придя беззащитным младенцем,
Постигал все науки с нуля.
Жизнь любил я по-детски, всем сердцем;
Но подрос, и скрутило меня.

С головой я во тьму погрузился,
И с годами вдруг вспыхнул вопрос:
"Для чего на земле я родился,
Где так много печалей и слёз?

Для чего, в этом мраке кромешном,
Гниль болотную вынужден пить?
Жизнь пройдёт... и умру я, конечно.
Может лучше бы мне и не жить?.."

Стала тесной нора, не по росту.
Долго жду, а ответа всё нет.
"Может стоит мне выйти на...

Всех тех, кто видит в разговоре
Лишь повод выразить печаль,
Мне, к удивлению, не жаль…
(Одно есть исключенье – горе!)

Всем тем, кто в праздной болтовне
Теряет дни, сжигая время…
Скажу: - Ах, чёртово вы племя!
И как вы надоели мне…

Того, кто ищет благодать
Посредством водки и таблеток
И развращенья малолеток…
Харон недолго будет ждать.

Для тех, кто, тело не любя,
Гордится аскезой суровой,
Не будет истиною новой –
Единство Бога и Себя.

Для остальных – простых людей...

Вот листаю старые тетради,
Годы проведенные с тобой вдвоем.
Сколько лет прошло,чего же ради,
Жизнь порадовала разным бытием?

Вот давно уже мы поседели,
Дети выросли, а мы еще живем,
Но вдали, неужто охладели,
Может важность этого теперь поймем?

Но одно я помнить долго буду,
Детское, совсем наивное тепло,
И его я вовсе не забуду,
Хоть и было это ужас как давно!

Александру Губареву
Швейцария, Женева