Дитя Афродиты

В синем море - океане,

Там, где нет смешных сетей,

Рандеву устроил дамам

Царь Нептун, владел он всей

Гладью и волнами царства,

Знал, зачем и как живут

Подданные, без лукавства

Пролагал для них он путь.

Рандеву – сбор корабельный, где маршрут ведёт звезда.

С кораблями по соседству Рыбка яркая плыла.

И плескалась Афродита,
Смело плавала она.

Моряки на них смотрели, думали: «Вот бы мечта

Вдруг сбылась, прошли метанья, счастье в душах собралось».

Их услышала...

Я — дитя своего дня-времени,
Я — эпохи своей порождение.
Человек я — людей рода-племени,
И как их — меня ждёт Забвение.

Как для них, для меня — реальность,
Только то, что приму — умом.
Как у них — для меня полярность,
В нём назначена им — во всём.

Я как все — отшлифован временем,
Как на пляже — голыш волной.
Мне как всем — плоть своим велением,
Заставляет — добыть хлеб мой.

Мне как многим — о жизни надо,
Думать, чтобы своё — найти.
Но, как многим, своя лишь — правда,
Мне...

Здравствуй дитя! Отчего забываешь,
Старость мою навещать у крыльца.
Живешь так беспечно, как будто не знаешь,
Что время пройдет и не станет отца.

В нашем саду больше смеха не слышно,
Ветер лишь шепчет зеленой траве.
Ветви склонила цветущая вишня,
Где ты дитя? Я грущу о тебе…

Как дитя бы утром спал я,
Но дней взрослых ритм.
Снисхождения не зная,
Мне вставать велит.

А на улице ворона,
С утра каркает опять.
Громко и противно словно,
Меня хочет напугать.

А я снов остатка пленник,
И зеваю сладко.
Я заложник мира денег,
Жертва распорядка.

Иду в ванную умыться,
А там рожа в зеркалах.
Не дай Бог она приснится,
Встречу жуть во снах.

Как дитя бы утром спал я,
Но в днях взрослый ритм.
И будильник сон ломая,
По утру звенит...
Марковцев Ю.

Когда поёт душа с утра, словно птица,
Заходит солнце со двора и не спится.
Взгляд открывает циферблат, скоро десять,
А руки трепетно хотят куролесить.

Ты наполняешь мою жизнь рок-н-роллом,
Своим подругам расскажи, как я молод.
Пускай завидуют все те, кто не в теме,
А мы стремимся к красоте, как хотели.

Когда желания не спят в одиночку,
Слова ложатся сами в ряд, ставя точку.
А губы шепчут невпопад, - мой любимый!
Совсем не ведая преград, - выполнимо.

Ты наполняешь мою жизнь...

И там, где море сходится с землей,
И Хаос на порядком власть имеет,
Уран в тумане дивный и седой,
Над этой бездной и над небом реет.
Он столько лет и тягостных веков
Смотрел на землю и взирал на небо,
Но мир еще туманный и пустой,
Знаком им не был, и любим им не был.
Что в этом мире? Только суета,
И даль темна, и нет еще ответа.
И мать –земля, родивши без отца.
Его забыла. В облаке рассвета
Он вступит в брак, и дюжина детей,
Титанов деловых являя миру,
Он будет жить легко и без...

Олимпийские боги вечны,
и под пристальным оком их
страсти наши мелки, скоротечны.
По дороге вверх остаешься один.
Дионис – Афродита – уничтожен предел, стерта граница.
В трении тверди и пустоты вдохновение родится.
Уступить…обойти…кодекс чести в любви попрать –
навсегда развести мосты, космос вечно живой предать.
И других…за Тебя принять, чтобы месть Афродиты познать,
чтобы трижды сказать: «Узнаю тебя, Афродита!»
И из склепа эмоций вчерашних, уязвимости эго,
ила мирской тщеты,
из...

Раскрепощенная дождем и молнии цветком украсившая вечер,
ты приближаешься на расстоянье губ, глотающих вино из кратера весны,
и майская баллада расходящейся травы, словно горящая волна
на мраморе руки,
и заплетенный змеем в волосах закатный ветер к тебе приветлив
нежностью костра,
и розы тают близ тебя, как сердце Афродиты.

Венера солнце приобняла, похвально откро-
венье это, любовь или случайна связь? мужик
кричал, он в лодке: «Язь», поймал, рыбёшку,
что за диво, младенца символ и игриво и в шу-
тку, а кому всерьёз, а баба с воза будет легче,
а коль случилось, понесла, на то и женщиной
слыла, для размножения основа, приплод
явился и не нова и не стара………………..
Венера, Афродита, из пены, из пучины вод, она
явилась, небосвод, нет, не померк, а стало кра-
ше, на сердце и у дяди Саши.

Когда она в церковь впервые внесла
дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
Святой Симеон и пророчица Анна.

И старец воспринял младенца из рук
Марии; и три человека вокруг
младенца стояли, как зыбкая рама,
в то утро, затеряны в сумраке храма.

Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взора небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию, пророчицу, старца.

И только на темя случайным лучом
свет падал младенцу; но...