Директор пуговиц

Серые тени —
в стены
прячутся,
тают,
хвостами
впиваясь
в губы.
В ладони.
В камень.
Пламени языки
волосы лижут.
Ближе!
Ближе,
мой маленький брат!
Ближе растём
из расстёгнутых
пуговиц, молний —
в безмолвии,
в шелесте,
вместе —
ночами
молчания.
Чаяли,
ведали,
видели
в самом ли деле,
воду делили
губами,
глазами,
руками…
Каменные ограды
рады нам.
Рядом —
взгляды
тысячеликие.
Молнии блики.
Я
на твоём плече
плачу
от счастья,
грею слова
тобою:
кто я?
Стены...

Распахнулось пальто, словно не было пуговиц.
Ну, скажи, разве так обнимают друзья?
Вот дыхание наше с тобой перепуталось…
Нет! Прости, мой хороший.… Не надо. Нельзя.

Мы не виделись – верно. Соскучились – правильно.
Губы близко совсем…Поцелуем грозят…
Перепутались волосы, сбилось дыхание…
Отпусти, мой хороший! Не надо. Нельзя.

Ты готов запустить в меня фразой отточенной.
Отстранился чуть – чуть, нежно взглядом скользя.
Нет! Молчи! Если скажешь – всё будет испорчено.
Мы друзья, мой...

1
Проходит время...- Нет, здоровья!
Хотя припадков, вроде, нет...,
но признаки, все, белокровия,
чрез анемию, как в ответ...
Ну, а за ним, следит старуха,
Егоровна, и, вновь, проруха
пред нею, ведь она, опять,
должна ходить, кормить, стирать,
смотря за старшим, как за Вовой
( бишь, сыном ), кто младенцем был,
и здесь, по факту, мир не мил,
для нянек, всех, судьбой суровой,
а сам Дубровский, лишь её,
воспринимает, чтя житьё...
2
До дум ли, здесь? Да и хозяйство
заброшено... А...

На город весна навалилась прилично,
Все как обычно - весьма статистично.
И когда ты смотришь на мир прагматично,
То видишь так столько различного кала,
Гнилого металла и черного нала,
В общем, хорошего видно там мало
И когда уже, кажется, всё доконало,
Берешь литр пива, закуски немножко,
Идешь к товарищу, а у него под окошком
Третьи сутки
валяется
дохлая
кошка.

Вторую неделю - трезвый в стельку,
Машинально всовываешь пуговицу в петельку,
Надеясь, что это твоя голова...

Кто заплатит за скорость света, за глоток во-
здуха, мерцания звёзд, солнечный, и вообще
ветер, ретро (обращение к прошлому) и воспо-
минания лун, их отражения, жжения и загар,
аллергию духа, за то, что зовется прорухой,
небытия, кто растеребит тебя и дёрнет за ухо,
уха сознания и души трепет, кто ответит, за
это, по счетам, съедающие души, других людей,
как вам, живётся и что зачтётся, дерганье
пуговиц, или глумление, утиц, над червями,
ну тех, что нашли, они в сточной яме., а за по...

От запаха свежего кофе город проснется.
И с утренней свежестью в поток окунется
За силу и мощь я люблю город этот
За бешеный ритм, он вечно в рассветах.
И в этом потоке людей и машин
Живет каждый день, и не надо причин
Ему для поддержки любви и сил
Он любит, любим и совсем не просил
Себя так любить и порой голосить
От безысходности, может быть выть
От проблем, не любви, суматохи и дней
Что порой, временами, вдруг стали длинней.
Но ты не печалься, живи, сильный город
Я покидаю тебя...

Стоит в углу за печкой секретный сундучок.
Зелено - тёмным цветом магнитит интерес,
Он ковкой обрамленный, весь ромбами блестит,
Весят витые ручки, и петля под замок.
Ну как же интересно, что он в себе хранит.

Вот детская услада, открыли сундучок,
Как будто бы награда смотри, скорей смотри.
Запасы, полотенец, и скатертей узор,
Рулоны шелковистых, красивых длинных штор.
И полон он нарядов, текстиля волшебство.
Ах, замирает сердце, от платьев как в кино.
Вот стану, я постарше, одену...

Я был в заляпанных джинсах
И незастегнутых пуговицах.
Почему-то с мороженым цитрусовым
При минус семнадцать на улице.
Мне приходилось щуриться,
Чтоб понять цвет светофора.
Плюс на несуществующей
Гитаре лабал мега-соло.

А ты в своем шарфике бежевом
Так появилась нежданно!
Я был оглушен совершенно.
А ты мила. И элегантна.
Спросила ты вдруг: «что за соло?».
Я ляпнул: «ну, Ингви, естественно».
«Ого», - протянула ты, - «здорово,
А я люблю клавиши с детства».

С трудом победив...

Столетие пришло, не миновало,
Всем роли как под стать нараздавало .
Пришило пуговицы и цветы вручило,
Сказало мемуары сочинять .

И с верою в содружество народов,
Мы начали творить водопроводы,
И каждую тропинку протоптали,
Но все ж роптать никак не уставали.

Столетие вплоть глянуло на ссуду,
Которую дарило обессудив,
Заплакало и с верою в Свободу
Сказало : «Начнем с водопровода…»!

Пара пуговиц с пальто
Шумели: "Ты, пальто, - никто!"
Сказало им тогда пальто:
"Вы без меня совсем ничто!"
Части стОят только вместе,
Нет частям иначе места.

Н.В.Невесенко