Динамика

я выкрасил в радугу стены
открыл все двери, замки
и все сожжённые письма
мне стали до боли близки

я взял у души медиатор
и вспомнил забытый аккорд
а все разноцветные свечи
я вставил в праздничный торт

по почте послал телеграмму-
Танюша! ты нравишься мне!
и ты вдруг стала счастливой
в картине на этой стене

погасли твои мониторы
отключен мой друг — интернет
в динамиках Саша Васильев
поёт мне, что выхода нет

на кухне дымит сигарета
и чай рок-н-ролльный...

Крупинка чая на столе...
Сквозь шорохи эфира тихий голос
Поёт в неровных ритмах джаза,
Доверив свинг ночной волне.
Приёмник в грозовых разрядах
Трещит динамиком во тьме.

А чашка, сжатая в руке,
Передаёт тепло фарфора.
И согревает без укора
Надетый свитер - холодно к зиме.
Повисли капли на стекле,
Шуршит ненастная погода.
И мы стареем год от года,
Срывая дни в календаре.

Четыреста километров назад я был занят этой игрой.
Наверно, можно было и вплавь, но я был занят этой игрой.
И помнит генеральский Кавказ, как я был занят этой игрой.
Дорогая, прости, что я – пасс, и что был занят этой игрой

Дорога чиста и пуста, но я занят этой игрой.
И все мы собрались домой, а я занят этой игрой.
А жизнь не сложней, чем пасьянс, и я занят этой игрой,
И пара удивительных глаз занимается вместе со мной.

«Дорогая, ты погляди: я занят игрой» –
Говорил ей, чуть-чуть...

Бьется мухой в сети интернета измученный юзер,
анти-вирус не дремлет - троянский брыкается конь.
Черный кофе глотает под звуки печального блюза
верный рыцарь машинного образа...Пища и сон
умоляют вернуться с любимою девушкой хором
из миров виртуальных в реальность осенних дождей.
Старый пес подвывает динамикам с тихим укором,
"game is over" сигналит экран, юзер кликает "play".
Пес не выдержал муки отсутствия ласки хозяйской,
"караул" - закричала подруга. "Лады, перекур..."
Юзер...

Играем в любовь мы на пару…
Я ставлю на кон свою жизнь.
Поёт панихиду гитара,
А я себе: "Юрка, держись!"

Ладонь рукоятку смакует…
Спокойно, не рви, не психуй…
Последний из всех поцелуев –
От пули стальной поцелуй.

Напрягся момент ожиданья…
В динамиках бесится рок…
Ещё раз задержка дыханья,
Ещё раз нажать на курок.

Играем в любовь мы покуда
Не выступит кровь на виске.
Чуть смерти отпив из сосуда,
Берёт наши ставки крупье.

Кручу барабан осторожно…
Мой ход… попаду или нет...

Реалиям вселенским - присущ Армагеддон,
Вопрос без времени, сколь трагичен он?!
Понятно каждому, что есть бесконечность,
Движение вперёд контролирует вечность.

И как нет начала, так и нет конца,
Кочуя по вселенной велением Творца,
Жизнь рассудит, каждому отпустит Век,
И главной мессией будет Человек.

Способный думать и творить благое,
Любить друг друга в краткое мгновение,
Жить, пока оправа - человеческое семя,
Никто не знает, долго ли его племя?!

Нет будущего без изученного...

Помнят каждого кабеля срезы
И бесчисленных жилок витки
Боевые твои бокорезы,
И тепло твоей сильной руки.

Каждый провод на станции знаешь -
И откуда – куда, и зачем?
Повреждения вмиг устраняешь,
Избавляя народ от проблем.

Телефон, микрофон иль динамик,
Полумраков туннелей – знаток!
А в быту - вечно юный ботаник,
Гонишь в пору цветенья медок.

Вроде сделано все – дом построен,
Дочка с сыном и выращен сад.
Только сердце не хочет покоя,
И все так же задорен твой взгляд.

Ставит...

Зелёная травка,
Тихое по небу,
Облако движется,
Будто симфония,

Все линии заняты...
И АТС сломаны....
И мысли кристальные,
Разлились по небу....

Капли по солнечной,
Падают строчками,
Белой безудержной,
Снега комочками... снега...

Мы с тобой,
Держимся за руки,
И мы идём,
Где-то за городом.... где-то...

Светлые волосы,
Линии правильны,
Хриплого голоса,
Сгладят звучание.

Каждое сжатие,
Дарит сомнение,
Рукопожатие - судьбы повеление....

Ты не боишься,
Я уже тоже...

За ночь четвертый артобстрел.
Прожектор в небе рыщет.
Плоть голод до костей разъел.
Динамик хриплый свищет.

И душит черная петля:
Безвыходность блокады.
Жестоким жалом пытку для,
В нас целят фрицы-гады.

А снежный город видит сны –
Кровавые знаменья.
Не все дотянут до весны.
Здесь время в замедленьи.

Кварталы треснувших иллюзий
И раны стареньких домов.
Сгорел в пожаре котик Мурзик,
И пионер сгорел Петров.

Дорога Жизни – хрупкий лед.
Ревут штурмовики,
Ломая бомбами проход...

Мы были последним советским поколением,
Носили на груди октябрятские звездочки,
Подрисовывали фингал и рожки Ленину,
Шаля напропалую в учебных заведениях…
Тайком курили. И взрывали что-то в колбочках.

По черно-белому «Рекорду» бубнил речи Брежнев,
Его мы сразу переключали на мультики.
Потом в дырявой и запачканной одежде
Бежали жечь костры домов двух между,
С печеною картошкой уминая фруктики.

И было очень стыдно, когда родители
Читали в дневнике все замечания,–
Размашисто...