Диез

Мои струны скучают в молчании
Без твоих легковесных арпеджио
И томятся по тряпочке бархатной,
Что стирает с них пыль и жиры.
Натяжение, стройность звучания,
И касания нежные-нежные,
Де Люсия и нотная грамота,
На листе словно россыпь икры.

Ты сыграешь по памяти? Умница!
Браво! К чёрту диезы с бемолями!
В первых тактах сквозит неуверенность,
Да и пальцы, конечно, не те,
Но, зато в моей памяти крутится -
Как когда-то порхал ты триолями
Ожиданий, надежд и намерений...

Семь красок единятся в белом цвете
и жить, они, в гармонии согласны,
и, только вместе, обретают счастье,
и друг за друга завсегда в ответе.
Семь нот звучащих, музыки основа,
скрываясь в белых клавишах рояля,
под чёрными, полутона теряя,
и, вдруг, диезы обретают снова.
Какая это мудрая система,
всё относительно, так просто, гениально,
как только заменяем мы тональность,
тон основной становится химерным.
И в жизни, так случается, порою,
На белое и чёрное условно,
мы, упрощая, просто...

Я сюда пришла лазоревым
Ребенком
Попрощавшись
С многомерностью миров
Испытаньем жизни
Исправляю
Искривления предназначений
Данных мне давно
Вечность раздробила
На отрезки
Воплощением поделила
Восприятие реалий
На земле забыла
За завесой тайн
Укрылась
Серебристая душа
Перепадами депрессий
Убегаю от себя
Растворяясь в дымке дней
Истины чужие разрушая
Ускользаю в темноте
Ночей

Мне надо быть разной
Светской и праздной
Земною простою
Простоя ни дня
Мучаю мучаюсь...

Сияет радуга-дуга,
под нею стелются луга,
и ивы кончики волос
в речной обмакивают плес,
и солнца предвечерний луч
ныряет в реку из-за туч,
и тянут руки в небеса
дождем омытые леса,
и я у неба на краю
туманы волглые крою
на слов неброские отрезы
и песен звонкие диезы.

Чай на кухне.
Лампа низко.
Из окна безбожно дует...
Ты найди себе другую
душу, чтоб в ладонях стиснуть.
А моя - отжатой губкой
то ли спит, а то ли сохнет.
Урони её – не охнет,
только об пол цокнет хрупко.

Если нет любви взаимной,
брать её взаймы – жестоко.
У меня, пойми же, столько
женской нежности наивной,
что её уже не спрятать,
как листву под первым снегом.
Скудной манной сыпля с неба,
пандемийно осень стряпать
станет сырость постных будней,
дождь хлебать со снежной солью...

Семь красок единятся в белом цвете
и жить, они, в гармонии согласны,
и, только вместе, обретают счастье,
и друг за друга завсегда в ответе.
Семь нот звучащих, музыки основа,
скрываясь в белых клавишах рояля,
под чёрными, полутона теряя,
и, вдруг, диезы обретают снова.
Какая это мудрая система,
всё относительно, так просто, гениально,
как только заменяем мы тональность,
тон основной становится химерным.
И в жизни, так случается, порою,
На белое и чёрное условно,
мы, упрощая, просто...

за окном

идёт дождь

мокнет вождь

растёт гриб

ходит гость

входит гость

видит дождь

за окном

*

проникновение предшествует
проникновенному молчанию
(точнее - постпроникновенному)
и нерешительным бубнениям
о брахмачарьях и любви

стихотворение присутствует
до своего стихосложения
висит и смотрит стихоплёту
в его бесстыжие глаза

*

ночью можно не спать.
утра нет. а в обед -
не готовить обед.
и не есть. но курить.
всё откладывать. завтра.
сегодня...

Я иду за тобой, рассекая твердеющий воздух
Переулками трещин, кубической льдиной пространства
Тихий свет зарождается в нервно мигающих звёздах
Отражается символом вечного непостоянства

Я иду за тобой побережьем тугого залива
Золотым октябрём по песку остывающих песен
Приливная волна покидает меня торопливо
И ступни высыхают и камень становится пресен

Я иду за тобой, я как – будто питаюсь следами
Различая под снегом, внимая сквозь водные толщи
А за мной километрами ветер и тучи...

Листья - то ноты, диезы, бемоли.
Вы, что не видите струн меж ветвей?
От завывания ветра аккорды
Льются, да по территории всей!

Красные ноты играются страстно,
Жёлтые надо играть чуть нежней,
А в основном получилось прекрасно.
Проводы в цвете чарующих дней!

Только сейчас время есть любоваться,
И красотой восторгаться живой.
Где ты такие увидишь нюансы,
Кроме как яркой осенней порой?

Если прислушаться, можно услышать
Грустные нотки в миру золотом,
Плачет дождями небесная крыша...

Мы дожили мой звук!
Мы дожили с тобой –
До сонастроя где изменчиво лекало.
Так долго шли окраиной пустой,
И ночь черней диеза нас встречала!
Мы отбивали десять сумасшедших Па
На мостовой беззвучного терпенья,
И ритм пришёл, пришёл такой Живой -
Как будто бы случилось Воскресенье!
Пришёл и устоял,
И ведом стал
Испепелённые тетради разметая.
И будто Паганини заиграл
Одной струне несорванной внимая…
А эта стынь, смотрела нам в глаза
На перекличку лирики и драмы;
КАК пела высь...