Девчонки-подростки

Кровь по венам текла не спеша,
На глазах были только слезы
И тихонько томилась душа,
Так внезапно развеялись грезы.
Девчонка тихо сидела в ванной,
Смотря с испугом на кровавый потек
Все казалось теперь так странно,
Видно срок ее жизни истек…
А она его сильно любила,
Слишком гордою жаль была
Только резко кончились силы,
И она вместе с кровью ушла!

Россия своих не сдаёт!
Не это ли наша идея?
Идея, которую ждёт
Народ, и глядит веселее.

Впервые за множество лет
Отчизны любовь ощутили
Все те, кто несчастий и бед
Немало в России испили.

С Ливанской земли прилетев,
Девчонка простая сказала
Слова, словно песни напев.
Идея в словах тех порхала.

Средь разных народных идей
Нет проще её и умнее:
Коль Родина любит людей,
Всё общество станет дружнее.

Пусть крепнет Держава моя!
С великой народной идеей
Зажглась над Россией...

Мечтал стихи я написать,
О жизни, о любви, о доме.
В своих строках я рассказать,
Как бродит ветер в чистом поле.

Рожден в России я недаром,
Как появился я на свет,
Меня родня ласкала взглядом,
Хотел сказать им всем: “Привет”

Но вырос я, и полюбил,
Девчонку из соседнего подъезда.
За ней везде, я в след ходил,
Не находил себе я места.

Но жизнь жестокой оказалась,
Хотел стихи я сочинять,
Но ты, так сладко улыбаясь,
Заставила меня страдать.

И дом мне заменил тебя,
В нем я...

Со слепой жестокостью ребенка
Дров в огонь подкинул, но зачем?
Ведь твоя любимая девчонка
Быть смирилась для тебя ничем.

Уезжая, ты не попрощался,
Просто молча в сторону шагнул.
Словно не со мною ты встречался,
Канул в пропасть, в море утонул...

Я себе серьезно приказала
Зачеркнуть в сознанье все листы.
Без тебя шагнула и упала...
Может, ты смеешься с высоты?

И врезается в сознание твой хохот,
Да на сердце стало тяжело,
Но я верю - мне не будет плохо,
Все забуду, все давно...

В лабиринте бетона, как в пещере Хасана -
От хрустального звона - до простого стакана.
От стены модерновой - до нетесаной палки.
И набор телефонов - неподключенных, жалко.

"Made in непонятно" на коробках и шмотках,
И с наклейкой занятной в холодильнике водка.
Здесь хозяйка напоит, если гость очень нужен.
И простынкой укроет иногда - вместо мужа.

Не для грусти причина, если в лучшее верить.
Будет новый мужчина, будет новая прелесть.
Снова кто-то с подарком на рассвете разбудит...

Зло метели свистят, воют вьюги сурово,
Заметает пути и дороги снегами.
Трубецкая, Волконская и Муравьева
Едут в стужу вослед за своими князьями.

Из столицы стремятся в глухую провинцию,
Оставляя богатство и теплый уют.
Но ни просьбы родных, ни угрозы полиции
Не задержат их здесь и назад не вернут.

Их природа ль сама сотворила такими –
Сильных, преданных, прямо смотрящих на мир.
И уже не княжны, и уже не княгини –
Просто русские женщины уезжают в Сибирь.

Потому что превыше угроз...

Ты сегодня осталась одна
Тебе тоскливо и так одиноко
И вина здесь совсем не твоя
Это он поступил так жестока

Ты грустишь, вспоминая о том
Как гуляла ты с ним до рассвета
Обнимал он тебя, а потом….
Говорил, что прекрасна как лето

Вновь тот день вспомнила ты
Когда с девчонкой его повстречала
В этот миг он дарил ей цветы
Признаваясь в любви, у причала

Вдруг из глаз твоих слезы ручьем
Слезы-горести, слезы-разлуки
Позабыть бы тебе о нем
Поцелуи его и руки

На Кандагаре в "Черном пюльпане"
Нас было трое, и груз мы везли,
Груз необычный, совсем не привычный,
Груз "номер двести" доставить должны.
Трассеры тихо "вспороли" все небо,
Горы "укрыты" туманом крови,
Груз "номер двести", мы кажется вместе
С тобою погибнуть сегодня должны.
"Духи" сдурели, строчат пулеметы
Ночью, как днем, что не видно луны.
Только машина и рота пехоты
Нас прикрывают - Но мы не ушли!
Тихо дымится кабина пилота,
Санька упал головой на штурвал,
Я понимаю - лететь...

Причудливо стелет кустарник
Ковры по размокшему склону
Сережками, словно устами,
Березка касается клена

Луч солнца упрямо стучался,
Сквозь облако выскочил все же
И каверзно, может случайно
Веснушки рассеял по коже

Я взгляд ухватил той девчонки
С копною волос золотистых.
Глазами блеснув из-под челки,
Она рассмеялась лучисто

И осень уже не сырая,
И жизнь засияла просветом
И тени повсюду стирая
Является нам бабье лето.

Можешь ты меня ударить
И ядом медленным убить,
Но не смеешь ты заставить
Ильдарку милого забыть.

Я для него на всё готова,
Неколебясь себя продам
Я за него убью любого,
Ильдарку девкам не отдам.

И сучка та, что вдруг посмеет
На Ильдара взор метать,
Девчонка та всего скорее
Ебалом будет подметать.

Тебя я даже не любила,
Ты был игрушкою моей.
Забудь, что мжду нами было,
Прости и мною не болей.