Детская поэзия

Силы высшие ,силы добрые.
Силы низшие ,но не злобные.
Силы что внутри и вокруг меня.
Дайте в душу мне своего огня!
Силу чистую ,дайте ясную.
Защищать чтоб мог я прекрасное.
Чтобы не устал ,я людей любить.
Чтобы смог всегда Человеком быть.

Заклинаю вас, в жизни мне помочь.
Чтоб в душе моей не смогла жить ночь.
И разбойник злой , и предатель подлый.
Навсегда ко мне чтоб забыл дорогу.
Чтоб нечистая ,сила отступила.
Чтобы злая мысль обо мне забыла.
Заклинаю вас наградить добром.
И...

Все настойчивей, все тревожней
В сердце ломится грусть...
Где ты, с кем ты, как ты сегодня -
День проходит - печален и пуст...
Я не вымолвлю слова заветного,
ни намека, ни взгляда и пусть -
Апельсиново-рыжею коркой,
Детским праздником объяснюсь!

Народ бежит нынче в деревню…
Кто от долгов, кто от беды,
Чтобы попасть в СЕЛЬПО, харчевню
И за гроши купить еды.
Онегин, Ленский и Татьяна
В разных вагонах, без баяна,
Едут в Щербиновский район2,
Встречает их родня, перрон.
В беде положено рыдать,
Слезу, мать дочери смахнула,
Себя, припомнив, как тонула.
А сельская всех благодать,
Уже звала́, уже манила,
Облокотиться о перила.

1.«Венцом развития человека станут люди седьмой Расы, превратившись в богоподобных существ, творческих...

Принёс тоску с собой сентябрь.
Глава, ушедший с головой
В работу, направлял корабль,
Отгородив себя стеной,
От старых кадров аппарата,
Впитавших сущность бюрократа.
На бруствер бросился он смело,
Ротацию пресёк умело,
Замене подлежал весь двор
С мольбою слёзы, уговоры
Писать мешали приговоры,
Клерку, несущие - позор:
Потерю кресла и зарплаты,
Весьма солидной доп. оплаты.

1.Moriturus te salutat - лат. идущий на смерть, приветствует тебя.

2

В ответ, что попирают честь...

Я к вам приеду, милые мои,
обрывы, скалы, где бродяга ветер,
ночной сюиты разучив мотив,
в подлунном мире то грустит, то весел.

Манящих далей смутный горизонт,
себе там вижусь крошечною точкой,
в оправе дней был сказочный сезон,
по праву малых лет звалась я дочкой.

Теперь вернувшись, встретит кто меня?
Стрелою в небо кипарисы строем?
Акаций желтых пышная родня
в плену, захваченная звонким роем?

Любимый пляж, теперь с иным лицом,
разноязыким ярким колоритом,
прорежет...

Безумно грациозна и изящна,
Сравнима с красотою всех написаных картин.
Та нежность от воздушно-белых платьев,
И легкость что с ума сводит мужчин.

И в этом танце все слилось в одно,
Романтика, земная беспринципность,
Злорадство, добродушие, и капелька того
Что вызывает детскую наивность.

Коктель, любви и страстного безумства,
До дна испит всей зрительной богемой.
И опьяненный грацией распутства
Ликует, восторгаясь, бальной Королевой!

Деревенька моя, по-над озером,
Избы светом небесным полн'ы.
Там начало моё, моя Родина,
Босоногие детские дни.

Остаются в душе светлым образом
Ароматы лугов и полей.
Ты повсюду со мной, моя Родина,
Нет на свете земли мне милей.

Где бы ни был на свете огромном я,
Как бы ни были тр'удны пут'и,
Греешь душу ты мне, моя Родина,
Края краше тебя не найти.

Много разных дорог мной исх'ожено,
И немало ещё предстоит,
Но везде ты со мной, моя Родина,
И в душе моей свет твой горит.

Возвращаешься к истокам,
К колыбели детских грез,
Когда жизнь не одинока,
Когда мысли не всерьез.

Когда каждый день, как праздник,
Беззаботный и чудной,
Когда сны длинней и слаще,
Вкус еды такой родной.

Возвращаешься к началу,
Будто было не со мной,
Так ждала и так скучала:
Возвращаюсь я домой.

Это ловушка, брешь или клапан?
Словно коты с раскаленной крыши
Мы удираем на Дальний Запад
И на Восток, бесконечно ближний.

Лавой кипящей течем по свету,
Ищем триумфы, находим тризны,
Все мы - лакеи, вруны, поэты -
Дети застоя и прочих – измов.

Все языки на Руси великой,
Богом науськаны или Чертом -
Едут тунгусы, финны, калмыки,
Ну а куда же славянам гордым?

Гонит нас кнут, или пряник манит?
Кто пожалеет нас, кто осудит?
Все мы - евреи, немцы, армяне -
Здесь до могилы...

Не умею я жить в этом мире для счастья открытом,
Где весь смысл бытия посвящён непрестанной борьбе,
Где наградой покой, и судьба свой обрюзгший, избитый
Лик довольства и сытости вдруг обращает к тебе.

Сколько радости детской прижаться лицом к этой роже,
Чьи румяна скрывают любовные ласки невежд
На обманом и жадностью стянутой старческой коже,
Погребённой в морщинах пустых и изжитых надежд.

Не хочу как своё принимать я чужое уродство,
Признавая единой семьи нерушимой родство...