Дети господа

Дон батюшка не бросает своих детей
И никогда не желает им здесь смертей…
Вот утки, какою зиму не покидают Дон!
Он для уток стал как постоянный дом.

Согревает и кормит их он круглый год!
Хотя зимой подкармливает уток народ…
Ведь вывелись они все здесь на Дону
И как видно зимой не покидают родину.

Так и казакам стоит любить свою Отчизну
И не позволять её захватить фашизму…
Как сражались ВОВ наши отцы и деды
И добились в 45 - том Великой Победы!

Такие были на Дону казаки!
По жизни своей, трудяги они…
Детей приучили они к труду!
Косить хлеб и в степи траву.

В уборочную трудились все!
На своей донской, этой земле…
Земля кормила казака всегда,
А рубаха не просыхала никогда.

Трудились не покладая рук!
Не испытывая от труда испуг…
Не боялся казак на Дону труда,
Да и рука у него крепкая была!

Мирною жизнь былА бы,
но крику "СТОП!" не внемля,
англо-саксонские лапы
тянутся к русским землям.


Ищут, КТО в ратном споре
кровью готов истечь?
С кем бы кого поссорить,
где бы чего поджечь?


Бойни, что вновь заварены -
их бытия основа.
Что ими движет, тварями,
нечистью рода земного?


Пушки нужнее хлеба.
С ними в обнимку тепЕрь спишь.
Шепчешь во сне:"О небо,
как ты всё это терпишь?"


К высшей представлен награде
за эпатаж и харизму
тот, кто велел демократии...

... не отстали они от того, что задумали делать, и построили башню размером со Вселенную.

В тысячелетьях выросла
Безбожная вселенная.
Твердь небосвода превратилась
В бесконечное пространство.
Адамовы потомки уплотнились
В клетки из молекул.
Их души порабощены
Телесным смертным вожделением.
Христова вера, моральная потребность
Вечной Жизни в Небесах
Утратила влияние на механическое сердце,
Качающее механическую кровь.
И так
Аморальное бытие всё более
Закрывает от...

Молимся мы о спасении,
Мечтаем о высшем небе,
В Духе все ждём воскресения,
У Бога попросим хлеба.

Жажду утолить мечтаем,
Взлететь до небес хотим,
Мира на земле желаем,
Праведность души храним.

Небесных пространств желая,
Горнего мира жители,
Законы их почитая,
Всевышнего сослужители.

Кто нам оформит дарственную,
На космоса бесконечность,
Благостно государственную,
Жизни небесной вечность?

Знаю я, что я не заслужил,
Божей милости, но тщу надеждой душу.
Что поможет Он и хватит сил,
И печалью, мир жизнь не разрушит.

Мы живые, все не без грехов,
Но за них, лишь сами мы в ответе.
И мой грех — из дел моих и слов,
И лишь я, им жил на белом свете.

В настоящем, мелкой стежкой следа,
Между «до» и «после шов сшивал.
И ищя святыни, грехи ведал,
И найдя веселье, печаль знал.

Мир сожмёт и как бы крепок не был,
Не уйдёшь, за сил своих предел.
И упав, придавит к Земле небо...

М/олю, Боже, сохрани.
О/чень мрачно ходят дни.
Л/ет мне больше подари.
И/ чтоб больше мне тепла.
Т/ает жизнь, приходит мгла.
В/сюду видишь, светлый глаз.
А/х, спаси, от боли нас.

...Мы третьи

У кукол неизменны Роли.
Един в театре Зритель.
В декорациях из Боли
Трепещет Исполнитель.

Куклы – наши тела; роли – рождение, жизнь, смерть; театр – внешнее Бытие; зритель – Триединый; декорации – судьба; боль – уплотнённое до безжизненного страдание; исполнитель – наше Божественное Я («Я и Отец – одно»).

Обдавай, сотрясай меня негативом.
Мне покажется он сродни ненависти.
Хоть по правде там крик об обидном,
О судьбине любви неразделенности.

Кто ядерную войну в мире затевает!
Пусть всмотрится в этот гриб и знает…
Кто ядерную бомбу на земле изобретал,
Их лица находятся именно в грибе там.

Они вон смотрят сейчас и наблюдают!
Когда миллиарды людей от их изобретения
пострадают…
Нешто и на земле кто этого желает?
Вот обстановку ядерную сейчас и напрягает.

Если надоело, кому из этого народа жить…
Возьми свой пистолет и сам застрелись!
Народ пусть живёт и радуется живой земле…
Процветает в своих странах на планете везде...