Дерзкая девчонка

Мне снились яблони в цвету.
Чуть-чуть нездешние, чуть-чуть иные.
Манили, звали в высоту,
торжественные, нежные, хмельные.

Сияло солнце в тишине,
огромное – в полнеба, неземное.
И я, волнуясь все сильней,
Запела, что-то дерзкое, шальное.

Сон кончился. Обычный сон.
Вот дом мой, тихий, как морская гавань.
Но в мае не сдержать мне стон,
Едва увижу цвет обычных яблонь.

Орденами в ряд увешан, как свининою копчёной,
Аксельбантами потешен – перегаром обреченный,
Морду пудрою припудрит, нам мозги опять запудрит –
И с утра до вечера - вновь пихает речи нам!

Образ твой недвижимый
Мухами засиженный,
По холсту написанный –
Кошками описаный.
Позабытый - проклятый,
Без закуски пропитый,
Сбросив память ратную –
Голью перекатною.
Флагом бы Андреевским,
Хрясь - по харе вереском,
По ушам дубиною –
Чтоб не гнули спины мы!
Да по заду палкою...

Все в тебе раскованно,
Аж взглянуть рискованно.
Ты стоишь, заревана,
В красках размалевана.

Девочка- желание,
Страсти поклонение.
Помыслы - лишь пьяные
До остервенения.

Жизнь тебя, что ль, выгнала
На панель по шалости?
Чтоб со всяким быдлою
Юность в грязь безжалостно.

Манят, видно, сладкие
Чудо-сны приблудные.
Оттого и гадкие
Мысли беспробудные.

Дерзко свои прелести
Всем на обозрение
Все ж хватило смелости...
Лишь в душе смятение.

В глупой безысходности
Ты стоишь...

Я восхищен. Она красива.
Я восхищен. Она нежна.
Быть может, сердцем полюбила,
Меня, прелестная, княжна...

Я восхищен. Так своенравна.
Я восхищен. Она дерзка.
Она несносна и забавна,
Она как шелк порой мягка...

Я восхищен. Она опасна.
Я восхищен. Она хитра.
Смерть одиночества – ужасна,
Смерть одиночества – легка.

Я восхищен. Она безумна.
Я восхищен. Она права.
Что в этом мире, слишком умном,
От слов кружится голова...

Я восхищен. Я как мальчонок,
Бегу за ней. Я...

Смотрю на Христа пронзённого, –
Железом к бревну прибитого:
Отёкшего, измождённого
И всеми вокруг забытого.

Смотрю, и прошу прощения
В молитвенном покаянии:
За позднее обращение
И прежние злодеяния.

За то, что от сердца дерзкого
Встречал Он сопротивление;
За парня того, чеченского
Жестокое убиение;

За то что, в духовном ропоте
На Слово воздвиг гонение, –
Молю: «Не вмени мне, Господи,
Коварные преступления!

Дай видеть дороги правые
И не уклоняться к низменным.
Дай...

Я упрямо и дерзко грешил
И пред совестью грех извинял,
Но Христос милосердный простил,
Словно блудного сына, меня.

Чтобы грех победила Любовь,
Бог с креста не сошёл, хоть и мог,
И, пролив драгоценную кровь,
Приготовил мне вечный чертог.

Я стал нищ и презрен, и гоним
И терплю поношенья везде,
Но оправдан пред Богом моим
Во Христе, во Христе, во Христе.

Он пришёл, как обещал когда-то,
Тать в ночи, разящих молний звук.
Не спасет надменного Пилата
Омовение кровавых рук.

Не звучит заблудшего народа
Дерзкий клич: «Распни его, распни!»
Судьбы человеческого рода
Им вершатся в настоящи дни.

Ныне исполняются Писанья:
Мёртвые взывают из гробов,
А живых терзает скрежетанье,
Адский пламень собственных грехов.

Средь мужей, причисленных к элите
Он и малой веры не нашёл…
Радуйтесь теперь и трепещите
Страждущие души, Он пришёл!

Род...

Я помолюсь за всё, что было
И попытаюсь искупить.
Хоть это дерзкие порывы,
Но искренни, их не забыть.

Прости за мелкие обманы,
Они ведь были не во зло.
Они не причинили раны,
Но и не принесли добро.

Они лишь для успокоенья,
Ведь меньше знаешь - крепче спишь.
Для моего умиротворенья,
Что сделал - уж не возвратишь.

Порой так просто всё разрушить,
Что строилось не год, не два.
И стоя над огнём потухшим
Удержишь слёзы ты едва.

Нет хуже, чем жалеть о прошлом
И над содеянным...

Лето. В стёкла капнуло с рассветом.
Полыхнуло ярким светом,
Громыхнуло и утихло.
Грусть.

В небо гляну – где же солнце?
Туч тяжелых полно небо.
Не пробьется лучом теплым,
Не коснется чистым светом.
Не поманит в путь.

Ветер дерзко створкой хлопнет.
Со стола листы подхватит.
Крутанет, сомнет и бросит.
Пусть!

Выйду на луг. Ветер. Морось.
Редкой птицы крик истомный.
Трав волнующихся поросль.
Полосою лес далекий.

Крикну – звук в порывах тухнет.
Вверх лицом – дождем умоюсь...

Собаки рвали мясо, летели шерсти клочья
Преследовали долго, до самого урочья
Хрипя и надрываясь, кусая торопливо
Всей стаей нападали то дерзко то трусливо
И чувствуя усталость истерзанного зверя
Старались уцепиться в загривок или шею

Старались не напрасно, нет силы защищаться
И вот вожак матерый смог к горлу подобраться
Еще одна попытка сквозь ярости рычанье
И над дремучим лесом раскинулось молчанье
Зализывали раны и пировали в чаще
И каждый постарался урвать кусок послаще

Охота...