Держу кота за хвост

Никто не знает где вообще,
Но жил, да был старик Кощей
Тварь любая: божья ль, нет
Правдой служит много лет

У Кощея в государстве
Он один сидит на царстве.
Только царь-то, было встарь,
Еще звался государь,
А в сегодняшний момент
Он зовется президент.
И когда бывает скучно
Он зовет своих подручных:
Мол, потеште-ка меня,
Нынче, прям, в теченье дня
Нечисть, дует в три дуды,
Кто туда, а кто сюды
А Кощей сидит и бдит,
Кто в дуду не так дудит...
И однажды приключилось
Ноту Черт...

Спит под окошком толстый кот.
Спиной прижавшись к батарее,
Набив сосисками живот,
В своем раю кошачьем млеет.

Мой полуперс, полуникто,
Смесь неопознанной породы
Бурчит набитым животом,
Назло превратностям погоды.

Колючей варежкой метель
Людей щекочет сквозь одежду,
А кот с сосиской в животе
Мурчит, потягиваясь нежно.

Пусть холод окна расписал,
В квартире свет и батарея.
И - наилучшее из сал
И мяс - Сосиска-котогрея.

Тепло спине и животу,
Тепло ушам, хвосту и лапам...

Давно известно — всё проходит.
Проходит день, проходит год.
Лишь кот учёный так и ходит —
На то он и учёный кот.

На то она и цепь златая,
Чтоб кто-то около, кругом
Ходил потерянный, глотая
Недоуменья горький ком.

Блестит ведь, жёлтая зараза!
И дорога, и тяжела.
Искрятся два зелёных глаза,
И льются песни у дупла

Седого дуба-великана.
Русалки свесили хвосты...
Чем я не кот тот окаянный?
А цепь златая — чем не ты?

01.1997

Есть у бабушки Лукерьи
Кот Василий - мышелов.
Не найдешь хитрее зверя.
Мышь схватить всегда готов.

За стеною, в том же доме,
Проживает много лет
Старый бабушкин знкомый -
Дед Василий - их сосед.

С банкой червяков в кармане,
Держит удочку в руке,
Дед Василий, утром рано,
Отправляется к реке.

Вслед за дедом - кот Василий.
Словно вор крадется - плут.
Знает умник, без усилий,
Рыбку он получит тут.

Не спеша, спускаясь с горки,
Кот и Дед идут без слов.
Рыбка плещется в...

Я с позиции безбожника
На любой смотрю обряд.
Делай, что тебе положено,
Нам с амвона говорят.

Сдержит нас от безобразия
Строгих действий ритуал,
От избыточной фантазии
Здесь никто не умирал.

Ритуальным строгим действием
Святости авторитет
Нас спасёт от мракобесия
И сопутствующих бед.

(С голода не раз мичуринцы
В рот тащили всё подряд,
То, с чего вдруг окочурились,
Люди больше не едят.

Так слагаются обычаи.
А могли б перетерпеть…
Что для русского привычное,
Для семита...

Мышка-норушка,
Серое ушко,
В норке живёт,
Страшен ей кот.

Муха-цокотуха,
Серое брюхо.
Жужжит, летает,
Мне спать мешает.

Пёс-барбос,
Чёрный нос.
Громко лает,
Людей пугает.

Кот-обормот,
Белый живот.
Хвост трубой:
На пса кот злой.

Конь-огонь,
Горяч — не тронь.
Друг он мой,
Везёт домой.

Мышки-норушки,
И прочие зверушки.
Хотят жить тоже,
Все — твари Божьи.
Марковцев Ю.

Жил в городишке маленьком
Дракон, большой добряк.
Служил дракон охранником
На вилле у собак.

Потомственные гончие.
Породы чище нет.
И хваткою охотничьей
Гордились много лет.

Дракон для устрашения
У входа в дом стоял.
И лишь по приглашениям
Пришедших пропускал.

Не допускал вторжения
Непрошеных гостей.
Внушал он уважение
Серьезностью своей.

Ветеринар, с почтением,
В дом, молча, проходил.
Проверки и лечения
Он гончим проводил.

И парикмахер вежливо
Отвешивал поклон...

Жил да был Иван Иваныч,
очень добрый стариканыч.
Самоваром его звали
чаепитцем все знавали.
Лет пятидесяти он,
и здоров как чемпион.
Он всегда давал советы,
слал при случае приветы
всем знакомым, близким, дальним,
вот таким он слыл банальным.
Любил звать к себе на чай,
первых встречных невзначай.
Все в селе его любили:
с утра до ночи хвалили.
А тем временем с небес,
злился очень страшный бес:
«Это ж надо, один он
не пьет водку, самогон,
только лишь чаи гоняет,
мне губить души...

где то зимним вечером
где снег идет
на мосту недоверчево
стоит он и ждет
когда снежные хлопья
больше станут
и он смотрит исподлобья
так,что цветы вянут
только вот цветов нет
есть снег,фонари
и их бледный свет
темнеет изнутри

где то зимним вечером
где снег идет
по мосту недоверчево
идет белый кот
думает о своем:
" вечер так хорош,
а что же завтра днем?
снег тает,сыро,дрожь
пробежит по телу
и вот со льдом на шерсти
вбегаешь,где цену
на колбасу повыше...

Домовой сидел у печки, и тихонечко вздыхал,
ведь хозяйка умирала, Бог ей свечку заказал...
Ведь старушке девяносто, без десятка будет век,
раньше шустрая старушка, вдруг слегла, как лунный свет...
Не вставала, не ходила, утонув в пуховой тьме,
годы тяжестью пригнули старое тело на одре...
Домовой сидел у печки, вспоминая жизнь ее,
как молодкой и женою на руках внесли ее,
а вот детишки звонко скачут по полам и на дворе,
а теперь уже старушка, но любит свет и чистоту,
так-же поддерживает...