Деревья стали большими

За всю жизнь так стало стыдно –
И в одиночестве рыдать.
Мне горько так и обидно,
Процветающим умирать.

А в заблуждении паря,
Писал только лишь о лире.
О себе порой говоря,
Пробуждал любовь я в мире.

Я всё своё время творил,
В душе только волки выли.
Но меня никто не любил,
И глаза в тумане были.

А во сне – жизнь стало видно,
Не хочу я больше страдать.
Мне горько так и обидно,
Процветающим умирать.

Загляни на секунду,
Загляни в мою душу.
Заглянула мгновением,
чтобы больше не слушать
Чтобы взгляд свой не мучать
Тем что видно сквозь душу
И решить, что же лучше
Ее Видеть или же слушать
Все достаточно,хватит
я закрою все двери
Слишком стал недоверчив
слишком многим не верю.
Слишком стало все,слишком
Чересчур. Безысходность.
В этом мире я лишний
Истекла жизни годность.

Заболела душа, заболела.
Сердце ноет от боли в груди.
Вот и осень опять прилетела
Раздавать мне печали свои…

Всё далёкое стало так близко.
Всё тревожное снова со мной.
Ветер клонит берёзоньки низко,
И плюётся холодной слюной.

Что ему до потерь и страданий,
Ему лишь бы чего-то сломать.
А душа, просит светлых желаний:
У икон молит Господа, Мать.

Не о силе своей, не о доле.
О здоровье детей просит мать.
И о том чтобы завтра на поле,
Зацвела всем назло – Благодать…

...Улетят...

Новогодняя ночь стала прошлым,
Изменить она мир не смогла.
И всё те же вокруг и всё то же,
И глядит из углов также мгла.

Отзвучал бой курантов в двенадцать,
Как всегда не принёс он чудес.
Должен был, бокал к счастью сломаться,
Но принёс лишь уборку и стресс.

Изменилась, став больше, лишь дата,
Но и то, лишь для нас — для людей.
Мы отсчёт годам начав когда-то,
Верим цифре, ища ответ в ней.

Верим что время мы измеряем,
Хотя что это — тайна для нас.
И всю жизнь о грядущем...

Жила-была собака кусачая и злая.
Она сидела в будке, на всех рыча и лая.

Дом, двор, сарай, колодец собака охраняла.
Лохматая, большая, воров она пугала.

Из будки выбегала, хрипя и задыхаясь.
Смотрела так сердито, что все ее боялись.

С цепи чуть не срываясь, бросалась на мальчишек,
На воробьев кидалась, на кошек и на мышек.

Но, все равно, собаку хозяева любили.
В дождь в дом ее впускали и хорошо кормили.

Приехал, как-то, в гости хозяйский внук Дениска,
Погладил он собаку и...

И качнется бессмысленной высью
пара фраз, залетевших отсюда:

"Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу".

Андрей Вознесенский./Сага.

В этом мире конечно-большом,
Наша жизнь ничего не стоит -
В жизнь войдешь, как всегда, голышом,
Обратно - ну, как удостоят…

Под завесами хмурого утра
Ты меня в дорогу собрала -
Я тебя обнимаю и будто
Сердце стало рваною раной.

В этой ране - надежда и боль,
И ее не залечишь разлукой…
Теплота твоих рук, теплота
Станет...

Холодно в доме моём как-то стало,
всё потому, что тебя со мной нет,
только луна светит тускло, устало,
с кем ты теперь? Кто же даст мне ответ?

Стрелки часов, словно замерли просто,
очень темно в сердце и на душе,
я потерял свой любви нежный остров,
и не вернуть его больше уже.

Я не пойму, почему ты посмела
нашу любовь отпустить в никуда?
Яркой звездой она долго горела,
жаль, от звезды не осталось следа.

Как же смириться с такою судьбою,
как эту боль мне сейчас пережить...

Будто сейчас поднимется и пойдет,
Вывернут бурей корнями наружу,
Лежит ясень.

Ты ушла, и в душе стало пусто.
Ты ушла с другим в некуда,
Чтоб тебе так с ним не было грустно –
Оттого, что грустной была.

А теперь не вернуть дни и ночи,
Что пылали ярче звезды.
Нам с тобой хорошо было очень,
Только всё уже позади.

Я один по тропинке блуждаю –
Без тебя, а в сердце тоска.
Вот поэтому спирт выпиваю,
Чтоб печаль в сто раз возросла.

Никого не хочу любить больше,
Да любить уже не могу.
Оттого кто был жизни дороже
Меня бросил – я на краю;

Чёрной пропасти...

Всё стало далёкой сказкой,
Но помнишь, в пальцах когда-то
Мы теребили маски
И надевали обратно.
Но помнишь, как душу кололи
Немые и дерзкие знаки.
Как мы примиряли роли
В чужой и холодной кровати?

Как с неба падали звёзды,
Желанья не сбывались…
Ты помнишь как несерьёзно
Тогда мы с тобой прощались?
И как превращалось лето
В живые, холодные капли.
Мы создавали запреты
И осенью листья пахли.

Потом оголялись ветви,
Покрывшись белою краской.
Мы были, тепло одеты,
Но чаще...