Деревья не разговаривают

Деревица – лиственница
Мастерица тоненькая,
Как ручей водицы
Кристально- холодненькая

Напоишь, наешь, утешишь
И отлюбишь вволю, всласть
Отогреешь и насмешишь
Не согнуться, не упасть

Деревица – дерево
Небо обнимает,
А корнями цепкими
В землю прорастает

Деревица – лиственница
Зернышками бает,
Деревица – девственница
Все на свете знает

Золотые зернышки
По ладошке кружатся,
Золотое солнышко
Лучиками лучится

Съел – прозрел
Прозрел – узнал,
Сказку детям рассказал...

Вниманье кролика привлёк орла удел,
Что, ничего не делая, сидел…
Сидел на дереве — так высоко,
Что докричаться было нелегко!..
.
«Скажи, орёл, мне, правды не тая:
Ту благодать заслуживаю ль я:
Под деревом перед собой глядеть
И, ничего не делая, сидеть?»
.
Орёл ответил: «Да господь с тобой!
Сиди и ничего не делай день-деньской!»
Довольный кролик так и сделал сам…
Но тут к нему подкралася лиса.
.
«Меня ты ждёшь под деревом, видать!..»
Что было дальше — стоит ли...

Я люблю лица печальные.
На них – печать Святого Духа,
источающего свет и доброту.
Печаль – знак душевной неуспокоенности,
заботы о судьбах людских и о будущем мира нашего неприкаянного.
Печаль – оборотная сторона одухотворённости.

Я люблю лица сосредоточенные,
жадно впитывающие каждую чёрточку моего лица.

Я не люблю маски!
Даже если они сделаны из самого дорогого дерева.
Ведь это дерево мертво,
а я люблю только живые деревья.
Так, чтобы можно было прикоснуться лбом
к пахнущей...

Минус двадцать по Цельсию,
у сугроба пригрелась тощая псина,
верно, творит молитву собачьему богу, вести
о лете блошином ловит ушами длинными,
рваными, раненной лапой дёргает
синеватый, оледенелый воздух –
чем-то родным веет в чём-то убогом –
все мы под богом, а у него – слёзы
с седых страниц, по морщинам тёплым,
там есть и море, и зимний закат, и пепел пустыни.
Дерево, кадром оконным встало, как вкопанное,
дерево жизни мёртвой скульптурой инея.
Минус двадцать по Цельсию,
на книжной...

Итак, что мы имеем?
Мир арестованных вещей.

И музыку я слышать перестал.
Сражаясь с мельницами,
Великанов я не вижу.
Войска мои простое стадо.
Шлем рыцаря горшок.
А Дульсинея при коровах.

Священник рад, что, наконец-то,
После дивных странствий
Я от пяти моих чудесных чувств
Готов отречься, и снять доспехи,
И покаяться, и умереть как подобает.

Так сдох и конь мой, Росинант,
У Санчо ослик сдох его,
А кости их кому-нибудь нужны?

Амадис Гальский, рыцарь, тоже мертв.
Но...

Свет шествовал по сердцу, как по полю.
Свет вдавливал мне в грудь свой легкий шаг
И оставлял свеченьем тайной боли
В лесах души едва заметный знак.

Он шел и шел сквозь царство плотной ночи
И сам свой путь прокладывал внутри.
Вот отчего так долго кровоточит
Последний свет исчезнувшей зари.


* * *
Иносказанье бытия –
Иных миров мерцанье.
Мои деревья –это я,
Но лишь в иносказаньи.

И смысл отыщет только тот,
Кто, глядя сквозь обличья,
Иносказания поймет
И вновь ответит притчей...

Морозец щипит щеки,
Слегка, теребит нос.
Но нет зима, все сроки
Твои февраль унес.

Еще метель бушует,
Беснуются ветра.
Но это все впустую.
Весны пришла пора.

С деревьев снег, подтаяв,
Комками вниз скользит.
И дятел весну славит,
Ударником гремит.

Снег уплотняться начал,
Местами потемнел.
Пилы не слышно плача
И бор повеселел.

Зимой, был как хворобый
Печален и угрюм.
Теперь совсем особый
Весенний слышен шум.

Стучит капель ритмично
Полуденной парой.
И всюду дух...

Сказка эта, друг, проста,
Сказка эта про кота.
В деревеньке, под горой,
Кот жил в доме озорной,
Только вечер на порог,
Кот вползает в погребок,
В нём сметанка та и сыр,
У кота отменный пир!
Так и жил он, не тужил,
Только пойман как-то был.
Изгнан кот из дома вмиг,
Брёл он лесом, напрямик,
Шишки лапою сбивал,
Кот без устали ворчал:
- Сам себе я господин,
Проживу в лесу один!
Я, конечно, молодец,
Да хозяин мой - глупец!
Я же кот на зависть всем,
Никаких со мной проблем,
Только...

Немного истины осталось
У берегов моих страстей.
Я стоны дерева оставлю
В глуши неведомых степей.
Я притворюсь глухим и дальше
Пойду по берегу скорей,
Чтобы не пасть в степи от власти,
Перед спасеньем деревей .
Я притворюсь слепым и сгнившим,
Пойду все дальше от тебя.
Я слышу, но в протухшем мире
Слепым я буду не любя.
Немного истины осталось
У берегов моих страстей .
Приобрету во дне усталость ,
не слыша стона деревей.

Пишу стихи - не только засветиться,
Чтоб знали люди о кромешной тьме,
О шахтах Севера и Воркуты зарницах -
Свой жар сердец мы дали мерзлоте...

Мы жар сердец вложили в эту землю,
Мы растопили вечные снега,
Другую жизнь я в корне не приемлю
И Воркута всегда мне дорога!










Поезд на Воркуту...




Путь Воркутинского шахтёра,поэта Севера …

Я в подземелье путь проторил свой -
На «Комсомольской» сотни километров,
Люблю подземный рай горняцкий свой ,
Здесь...