День рождения города

Откуда столько жизни в нас земной?
Откуда поисков божественных столетья?
К чему же испытание Землей,
К чему же тела праведные плети?

К чему стремимся мы в тумане Бытия?
Что ищем мы в глубинах мирозданья?
Протянется ли вечная стезя
От получения священных знаний?

От вспышки Бога всё святое рождено,
Всё темное, рождающее Свет,
Всё Светлое, чему лишь суждено
Свечою лить божественный сегмент

Рожденная для счастья испытаний,
Душа людская вспрянет ото сна,
И заглянув в окопы...

Мне во сне, признаюсь вам, приходилось каяться,
Приходилось бегать мне, драться и стрелять.
С армией громадною с диких гор спускаюсь я,
Чтобы город с золотом, над рекою, взять.

Говорю товарищам, говорю разбойникам,
Положив задумчиво руку на эфес:
«Город отдыхает пусть, город спит спокойненько,
Для огня и сабли нет благодатней мест!»

Льётся песня Визбора, льётся песня старая
И уже в реальности, и уже не сон.
Неформалов пьяненьких балую гитарой я,
Больше трёх аккордов им слышать не...

Мне снится только город Ч.,
Вал и Река,
Твой рыжий волос на плече,
Твоя рука
Пока еще в моей руке
И жар ночей -
Мне снится только город Ч.
За что? Зачем?
Один лишь сон – пустой вокзал
И тусклый свет.
И снова сам себе сказал –
Билетов нет
В твой город Ч., где Вал, Река,
Любовь и Мы.
Где я еще живу пока
Не видя сны.

в час людской
заглянет бездна
в глаза рожденного Христа
и превратится сново в тесто
в начало бытия

будет петь "Аллилуя"
висельник на гильятине
и ангелы его целуя
в уста подобные льдине
отнесут нежнейше в ад

в час людской
узнают люди
о том что было
о том что будет
старуха-смерть умрет в кручине
Нептун утопится в пучине
и будет счатье всем всегда

не для кого
не зачем
на глаза кладут монеты
просто так вот
безумные планеты
кружат свой хоровод

из вымя Солнца льётся...

Этот город я нынче покинула.
я его полюбить не смогла,
за спиной оставляя любимого -
там, где ночь,
там, где тишь,
там, где мгла..
Провожал меня город обманутый,
равнодушьем своим утомлен.
Провожал, улыбаясь натянуто..
Это он обманул меня, он.
Я в свободе тону опьяняющей,
я в другие войду города.
Проклинаю тебя, город плачущий,
я сюда не вернусь никогда.

«Чай с ароматом лотоса» — не смешите
или пишите честно, что там полынь!
Чуть горьковатый запах ломаных листьев
город напомнил. Номер тридцать один.
Раньше была там — вовсе не замечала
в воздухе горечь. Есть? Ну и пусть её!
Только души отныне в чае не чаю…
Пусть не такой, зато — двойное тепло.
Мыла кусок лежит… Что со мной сегодня?
Мыло как мыло… Пахнет как чистотел!
Город любимый… Стискиваю ладони.
Помню (как долго!) запахи, травы те!
Мыло и чай, вы видите? Прозаично.
Нет, это...

Рыжей осени туманы,
Вскоре город мой обнимут.
Станут трескаться каштаны
Об асфальт...и мне о спину.
И почудится однажды,
Городу в прохладный вечер,
Будто житель его каждый,
Ноябрю спешит навстречу.
Пусть спешат, у них заботы,
Мы с тобой сегодня вместе,
Одиноки и свободны,
Обретаем равновесье.
Равновесия с судьбою,
Достигаем очень просто:
В равновесии с собою —
Осыпается короста.
По шахтинскому Арбату,
Я пройдусь неспешным шагом...
И к далекому закату,
Привяжу дорогу взглядом...

Мне бы в глаза твои заглянуть..
Можно ли взглядом к душе прикоснуться?
И перед сном пару слов шепнуть,
Пусть и придется пораньше проснуться.

Сказку проверив огнем на быль:
Пламя не гаснет и чувство не стынет.
Нам бы поджечь с двух сторон фитиль,
Чтобы мы встретились посередине

Но снова дни выставляем в ряд :
Время так быстро, а Вечность – так скоро.
Вот только мысли к тебе летят,
И я себе представляю твой город

Разным: то ждущим мою любовь
Годы.. То ревностно невзлюбя...

Скорость, ритм и суета,
это наши города.
Всё заковано в бетон,
в городах такой закон.

Джунглей каменных стена,
солнце в отблесках стекла.
Серый дым и шум машин,
на асфальте следы шин.

Светофоры и толпа,
всюду пробок череда.
Бег событий, лиц и дней,
жизнь сжимается сильней.

Круговерть и кутерьма,
муравейники-дома.
В джунглях каменных на век
потерялся человек.

Въезжали в город.
Желтые поля
Вдали остались за спиною где-то.
И падал луч холодного рассвета
На серые от пыли тополя.
Речонка Гусь невесело текла,
Скучал щенок у старого забора.
Привычные осколки от стекла
Хрустели, как обрывки разговора.
Осенняя ненастная погода
посеребрила мокрое жнивье.
Огромная труба хлебозавода
Отпугивала сажей воронье.
И я подумал: та же суета,
Все те же дни в беспечности и лени.
А в церкви местной тётки на коленях
Крестились истово и славили Христа.
Все...