Деля как хлеб

Что ж мы делаем, Боже!
Что ж мы шутим все с этим!
Как умеем любить, над любовью смеясь
Кто останется здесь? Кто уйдет? Кто ответит?
За те чувства святые, превратившие в грязь?

Признаться мне стыдно, но все же…
Ленивым ужасно стал я.
На что это только похоже,
Ругаю, браню я себя.

С дивана зад не поднимаю,
Живот на коленках уже.
Ведь меры в еде я не знаю,
Ну, где сила воли, ну где.

Про спорт я забыл абсолютно,
По телику снова футбол.
Мне дома спокойно, уютно,
От пива вновь ломится стол.

Признаться мне стыдно, но все же…
Ленивым ужасно стал я.
На что это только похоже
Что делать, скажите друзья!

Что делать, если не везет
В любви тебе, мой друг.
Поможет здесь простой расчет,
Чтоб одолеть недуг.

Не стоит, верь, грустить о том,
Смотри на жизнь бодрей.
Не думай только об одном,
Живи, друг, веселей.

Жизнь удивит тебя опять,
Лишь будь самим собой.
Все сможешь, верю, ты понять,
Не нужен лишь покой.

Придет весеннею порой
К тебе, мой друг, любовь.
И сердце ты подаришь той,
С кем счастлив будешь вновь!

Вот ещё прошла зима.
Бабушку похоронили,
Остальные пока в силе,
Разве что, болезней тьма.

Наш сынок, считай, подрос,
Мыслями не озабочен,
Правда, учится не очень –
Впрочем, это не вопрос.

Если жадность не порок,
То живём мы беспорочно,
И уложимся мы точно
В свыше выверенный срок.

Бьёмся мы порой до слёз.
Словом, жизнь идёт по кругу –
Жмёмся мы тесней друг к другу,
Засыпаем, правда, врозь.

Всё у нас для счастья есть.
Дело, разве что, за малым –
Быстро смазать пятки...

И сказал Ахитофел Авессалому:
Я возьму двенадцать тысяч человек,
На Давида я обрушусь снежным комом
В эту ночь, когда он утомлённый
Свой народ устроит на ночлег.

Приведу его людей я в ужас дикий.
В страхе разбежится весь его отряд.
В спешке побросав свои мечи и пики.
Под стенания толпы и крики
Я убью Давида, их царя.

Обращу к тебе людей, заблудших, скопом,
Кроме одного, чью душу ищешь ты.
И тогда народ забудет про окопы.
По домам пойдёт тушёнку лопать,
А царя Давида ждут...

Да, интернет - благое дело,
Он познакомил нас с тобой.
И, вопреки всем опасеньям,
Тебя я жду к себе домой.

Прости, немного обманула,
Собой не очень хороша.
Но не суди меня ты строго,
Важнее все ж у нас душа.

Я верю, что она - цветок,
Он полон радости и света.
А счастья ждать уж нету сил,
Проходит быстро бабье лето.

Звонок - спешу, слегка волнуюсь.
Вот черт, забыла я очки!
И в удивленьи застываю -
Стоит пузан, волос клочки.

- Мужчина, вы ошиблись видно,
Я жду высокого...

Я понимаю, тебе хочется делать больно,
За те ошибки, что я когда то совершил.
Но, мне кажется что уже довольно,
Я сам себе их никогда бы не простил...

Тебе не нужно больше приходить ко мне,
Давно смирился я с твоей потерей.
Тебя мне лучше видеть лишь во сне.
А, вспоминать такой, какой была ты прежде...

Все дела, что творятся людьми,
Остаются в сознаньи навечно,
Сколь бы ни были мелки они,
Как порой ни творятся беспечно.

От себя никуда не сбежишь,
Всё твоё, хорошо или плохо.
Вот об этом порою молчишь,
Ощущая себя одиноко.

«На ложе моём ночью искала я того,
Кто с вечера был точно, зазнобу своего.
Под тонким покрывалом, везде моя душа
Любимого искала, но так и не нашла.

Спать не могла я, встала, по городу пошла,
Любимого искала…, где площадь – не нашла.
С вопросом шла я к страже, гулявшей в поздний час -
Пусть кто-нибудь мне скажет, где милый мой сейчас,

Которого так нежно люблю душою всей.
А он, забрав одежду, свалил как Одиссей.
Сбежала я от стражей, от их смешков и рук…
И вот нашлась пропажа...

Когда утонешь в жалости к себе,
Мир станет серым, жить в нём невозможно.
Когда обиды лишь начнёшь искать в судьбе,
Найдёшь всегда, ведь их найти не сложно.

Как кислота метал, разьест всю душу жалость.
Себя жалея, жизнь возненавидишь!
Стремясь не жить — дожить лишь что осталось,
В ней доброе, красивое не видишь.

Когда ослаб, а близких отвергаешь,
Себе ища лишь жалость, а не помощь.
В стакане с водкой горе растворяешь,
То очень быстро весь в нём и утонешь.

Не жалость дать тебе...