Дело труба

Сказать-могу.Но не сойти на пошлость
Не каждому дано.И это то, что есть...
Твоя мне мягкость-парк, что припорошен,
Твоя мне резкость-сорванная жесть
Труб водосточных
Среди промокших улиц-
И та, и эта сомкнуты в тебе-
И мне близки.
Наверно. я безумец,
Иль глуп и пошл.
Как остальные все...

Волною душной чувств смятенье,
Дрожанье пальцев, рук сплетенье,
Трепещут, вздрагивают губы,
Звенят, рыдают сладко трубы -
Сердец измученных звучанье,
Нестройным хором величанье,
Слеза истаявшей тревоги,
Глаза в глаза, не держат ноги,
Бесследно тает отчужденье -
Разлуки нашей наважденье.

Поземка вертится кольцом,
Ветра трубят осипшим горном,
Зима, летящая в лицо,
Морозом обжигает горло,

Поскрипывает старый дуб,
Кусты под окнами – ларцами.
Срывается с горячих губ
«Господь, не дай остыть сердцами!»

Устала ждать, искать глазами,
в минуты вечность превращать.
Вновь подменять мечты мечтами
и равнодушие прощать.

Мой меч покрылся пылью в ножнах.
Трубит свою победу страх.
С колен подняться невозможно.
Окончен бой, развеян прах.

Прошло впустую четверть века.
Мои потрачены года
на вечный поиск человека,
на бег бессрочный вникуда.

Проснувшись утром
Так не сложно быть другой
Не слишком много ли спала?
А может слишком?

Весь этот снег
Для этих глаз совсем чужой
Но медленно
Вода стекает из под крыши

И чей то голос в трубе
Расскажет мне о тебе
Что за окном
И кто в дамках

Кто изобрел самолет
Кто двадцать лет как поет
Об островах
В жарких странах

Припев:
«А где же лето?»-
Крикнула я
По проводам до тебя
Ждала ответа
«А лета нету.
Зима не зима,
Весна не весна»-
Ответил, глядя на небо.

Ну что...

Япония, тебе не спится.
Встречаешь первой ты рассвет.
И солнце по утрам садится
на золотой велосипед
в твоих горах.

В твоих садах вишневых души
сгоревших в ядерном огне
бесцельно бродят. Вот послушай!..
Звучат, как песня в тишине
их голоса.

Твой самурайский кодекс чести
превыше всяческих обид.
Да что обиды!.. Чувство мести –
оно и то тебе претит.
Простила ты.

Простила ты и кровь и слезы.
Простила просто, без затей
неизлечимые лейкозы
потом родившихся детей,
не знавших...

«Не плачь»- звезда мне прошептала
Лучом притронулась к руке,
Окутала волной сандала,
И замерла невдалеке.

«Не плачь»- щеки коснулся ветер,
Легко провел по волосам,
Слезу горячую приметил,
Приник целующий к глазам.

«Не плачь»- заря взметнулась вихрем,
Вот-вот взорвется медью труб,
Аккордом первым нежно-тихим
Стирая боль с дрожащих губ.

Жизнь на земле - неминуемый выбор,
Наши решения - наша судьба.
В месте ином оказаться могли бы,
Но почему-то набата труба

Именно пройденный путь указала,
Именно здесь оказались теперь.
Сила какая на нас повлияла
Взять и раскрыть эту выбора дверь?

Движутся звёзды по строгим орбитам,
Что заставляет и Кто указал?
Сердце не верит догматам избитым,
Разум не в силах постичь, - слишком мал.

Движутся души по выбранным тропам,
По мириадам несметных дорог,
Что направляет мытарские...

И теперь, загнанная в угол, краем живой плоти и
вонзенной иглой сознания понимаешь –
как противен фрак и декольте на обочине пыльной дороги.
Как навязчиво выглядят одинокие пальмы и
как некстати всеобщее голосование, пискливое брюзжание и заносчивость.
Как отчаянно пульсирует в тебе
в другом увидеть отражение,
но оно лишь тускло мелькает и оседает пылью.
Вороватая крадучесть спешки и упреков скольжение.
Об асфальт, напрягаясь, трутся шины,
ершатся щетиной.
Взгляд на...

Пространство…
Облеченное в утонченные,
но окаменевшие формы прошлого прошагивается глазастыми прохожими. Приговоренные к любви и отрешенные от быта
губы
зависают парочкой в переулке. Париж.
Невидимые трубы проглатывают жизнь
изящно-беснующегося города. И когда
колонны
громадой своей зазвучат и в висках колыхнется
утробное племя –
вспыхнет душа
и охладится присутствием гения. Туристу на съедение –
пиршества всей вселенной. На мгновение
растворяешься
и обретаешь...