Дед мазая

- О, чудо, доктор, - бутерброд
Вверх маслом шлёпнулся, зараза!
- Больной, ну что вы за народ, -
Не с тех сторон хлеб стали мазать!

Словно ад, раскаленное сердце афганца.
Автоматное дуло увидишь в зрачке.
Выживать, не сдаваться, надеятся, драться.
На кровавом песке, на судьбы пятачке.
Ночью стонут иссохшие детские губы,
И язык изможденный к гортани прилип.
Кто прошел ту войну - не нежны, и не грубы.
Убивали, но грезили ветками лип...
Они призраки днем, и орлы - по ночам.
Все кружат, и кружат на заветной чужбине.
Где тоска их по хрупеньким женским плечам
В башне танка осталась, и в "МАЗа"
Осколком прошитой кабине...

Мимесис, как мимика, того, кого-то, повторы,
те, что единичны, лишь личности подвластны,
что отличает, нас, от тех, что так похожи на лю-
дей, но ими не являясь, те оборотни духа, улы-
баясь, той тьме, и думая, что всё у них, на мази,
а сами дьяволу, ту службу заклиная, несут, кло-
нируя, себя, и думают, что Он, сего не видит, и
всё простится, безверия предел настигнет, попав
в те сети, не уйти, раскаянья на грани не найти,
лишь крик и слёзы, той ругани, души морозы,
оттаять, нет...

Девятого числа, на День Победы,
Укоров совести не выдержав пинки,
Я был на братской.На могиле деда.
Поговорили.Чисто по-мужски.

- Что нового, внучок? Одессу взяли?
Полёг под нею мой стрелковый взвод...
Как батя твой? А как товарищ Сталин?
И вообще советский наш народ?

Старик убил меня своим вопросом!
Бог мне судья. Я так и не сказал,
Что сын его от пыток и допросов,
Повесился, но чушь не подписал.

Как объяснить погибшему комвзвода,
Что Коба – сущий дьявол во плоти?!
И что...

С небес прилетел хулиган-ангелочек,
Как мышка на сыр, как пчела на цветочек.
Сбежал от мамани, сбежал от папаши,
И принялся прыгать, порхать, ералашить.

Изменникам ловко приделывал рожки,
Обжорам в постель сыпал хлебные крошки,
Бездельникам брызгал седло скипидаром.
Влюбленным выписывал счастье задаром.

Чиновникам мазал какашками взятки,
Нарциссам, в лицо освещал недостатки,
Святош обличал в страсти грехопаденья.
Подсказывал рифмы ловцам вдохновенья.

Гонялись за ним МЧС...

Я помню в снах вас
детских –
криком крытых…
Уколы… камфора… пиперазин…

И вас зовут -
не человек,
а критик.

И в Мир летящих
вы – переползли…


И вы упорны в речи – как заика.
И вы ровны - как гирька,
на крыле.

И вам не нужно
Марс с Сатурном двигать.
Хватает дел судейских. На земле.


Вам не срывать ночами
с музы
платье…
Вам не венчать - огонь и лед
внутри…
…упав в высоковольтные объятья
безгрешной куртизанки-Натали!…
___

Печать. Стило. Два стражника...

А он ухаживал как бог,
Он по два раза на день брился.
Носил меня через порог,
Носил, но так и не женился.

Как о любви он говорил!
Возил на Мальту и Бермуды.
На каждый праздник мне дарил
Меха, машину, изумруды.

А как умел он целовать:
До слёз, до криза, до экстаза.
Но, перед тем, как лечь в кровать,
Носки сворачивал, зараза.

Рванула я, как кенгуру,
К тому, который был поплоше.
Хоть нёс он всякую муру,
Носок не свёрнут был, а брошен.

А как умел он целовать...

Сказал «обруч», горбато, не звенит, а катит,
что роднит и с небом и с землей, и не чужой,
нарыв, а свой, как струны, не души, сознанья,
локтём и сухожильем слов, по перепонкам,
барабан, свистел, не отделить от ран, как со-
ловей, как эхо дня, стреноженная тень коня,
по полю, «женщины гуляют и знамя, ветер
развивает». Сядь недруг, успокой свой пыл,
работа не окончена, до срока, не стало, и ал-
маз глубоко, спрятан, сохранён, он не укра-
ден, не утрачен, начало то пути, и ожерелье...

По ком звонит колокол гулко, надрывно,
Не затихая вдали?..
Трое застыли над краем обрыва
На окоёме земли.

Нашлось сразу десять лихих и развязных -
Нам ли пальнуть не суметь?...
Даже не сняли с несчастных повязки -
Пусть привыкают ко тьме.

Да кто так стреляет? Эх, ты, неумеха,
Где таких взяли мазил...
Резкой синкопой расстрельного эха
Благовест вдруг засквозил.

По ком звонит колокол? Власть изменилась.
Старые всплыли грехи,
Всех посчитали и впали в немилость...

Еще лежат сугробов шапки,
И на реке не тает лед.
Но дух весенний, сердцу сладкий,
Нас крепко за душу берет.
Еще, бывает, подморозит,
Поземка зимняя кружит,
Но ветер всюду хмель разносит,
Как Лель над сердцем ворожит…
И поутру, весною пьяный,
Встречаю красную зарю,
Ее приход, такой духмяный,
Как запах ангелов в раю…
Иду по улице неспешно,
И грез вдыхаю аромат,
И сердце бродит безутешно,
По облакам, где райский сад.
Оно поет, как будто птица,
И ввысь стремится улететь –
Какие...