Давно привык

У реки гулял паук,
Он бобра увидел вдруг,
На подстилке спит бобёр
Щёчку лапками подпёр.
Был паук большой шутник,
С детства он шутить привык,
Вмиг подстилку подхватил,
В лес с бобром её тащил,
С каждым шагом уставал,
У сосны паук вдруг встал,
Муравьиный дом он зрел,
Радость скрыть паук не смел.
Скоро с ними спал бобёр,
Носик в небо он упёр.
Муравьям не нужен гость,
В муравьях вскипела злость,
Муравьи рванулись в бой,
На бобрёнка прут волной,
За укусом шлют укус,
У бобрёнка...

Ты лучом света поймана в сети,
Ты открыта мишенью для глаз,
Ты не просто сейчас живёшь этим,
Ты словами стреляешь из фраз.

Ты владеешь и властвуешь залом,
Он внимает тебе с теплотой.
Как ты выглядишь, что ты сказала,
Всё от точки и до запятой.

Голос сердцем в ответ отзовётся,
И на этой вот встречной волне,
Эту сцену покинуть придётся,
Оставаясь свободной вполне.

За спиною слышны крики "Браво"!
Быстро к ним привыкает артист,
Заслужив своё имя по праву,
Новый выход, как вновь...

Вот пятилетний анаген
Закончен, катагена время,
А с телогена лысо темя,
И алопеционный плен.
Сосочек не даёт взамен
Фолликула для роста стержня.

Эх ты, волосяной сосок,
И к луковице нет влеченья,
Что ты за недоразуменье,
Так рано ставший одинок.
Забыто новое рожденье,
Не начат следующий срок.

Три дня и новый миллиметр,
Такой был головы порядок.
Пробор, традиция укладок.
Привык. Но отошёл успех,
Нет ничего, один упадок
И волосатых вечный смех.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь...

Я давно ничего не боюсь...
Всё давно кувырком.
Я давно ночами не сплю...
Жизнь в повороте крутом.

Я давно не чувствую холода…
Всё давно уже безразлично.
Мысли по спящему городу...
Летают безумною птицей.

По старой разбитой улице...
Душа моя тихо бредёт.
С небом она не торгуется...
В котомке мечту несёт.

А над нею Ангел летит...
Он её никогда не оставит.
Он так-же был небом бит...
За то... что нарушил правила.

Утро мудрее вечера...
Так всегда говорят.
Только то... что...

Люби меня, какой я есть,
И не держи при этом рядом.
С любовью часто ходит месть,
И ты её не сдержишь взглядом.

Люби меня под шум дождя,
Когда с улыбкой засыпая,
Ты знаешь, что с тобой был я,
Так постепенно привыкая...

Люби меня и сознавай,
Как мне приятно знать об этом,
Что за апрелем будет май,
А дальше нашим станет лето.

Люби меня как можешь ты,
А мне другой любви не надо;
Как будто свет из темноты,
И поцелуи как награда…

24.07.2010

Хочешь? Давай! Я расскажу тебе о нашем мире немножко,
Только ты подожди, не торопись... Присядь на звёздную эту дорожку
Там море внизу, а не там, как здесь, а небеса только сверху,
Там можно всё, чего захочу, нужно только как следует действовать,
Там нас двое, мы разные очень, хотя, в общем-то, очень похожи,
Как бы мы ни пытались, нам не жить друг без друга, хоть и это, в общем-то, можно
Там любовь расцветает - она не сразу... Сперва кажется, что не везде,
Вообще, нужно какое-то время...

Из сада лишь придёт домой,
Придумывал Павлуша игры.
Вчера он был зубастым тигром,
Сегодня скрюченный такой.

И палочку нашёл он где-то,
Чтоб опираться на неё.
Напоминает, чем-то, деда.
Ишь, подпоясанный ремнём…

К тем играм папа уж привык.
«Ты кто?» -- спросил, в ответ – «Старик!»

Тут интересно стало папе.
Сыночек с палкой, в старой шляпе…

Игру решил он поддержать,
Чтоб в доме было весело.
«Куда изволишь путь держать?»
«Куда, куда… На пенсию!»

Зачем живу на этом свете...
Зачем дышу... пишу стихи...?
И просыпаясь на рассвете...
Я вспоминаю свои сны...?

Зачем люблю... зачем страдаю...
И жду чего-то от судьбы...?
Зачем я к жизни привыкаю...
Лелею в ней свои мечты...?

Зачем... зачем со мной всё это...
В чём смысл... для чего...?
Зачем дана душа поэта...
Зачем... зачем скажи Господь...?

Полыни горечь в кубке жизни...
И вкус полыни на губах.
Но кубок свой должна я выпить...
Всю радость, боль и риск, и страх.

Лариса М...

Его на разноцветных картах нет.
Остался лишь в легендах этот остров,
В подшивках старых фронтовых газет –
А нынче отыскать его непросто.

Да, был он по размеру невелик:
Четыре сотни метров на семь сотен.
Но весь огромный мир тогда привык
К масштабу этажей и подворотен.

За каждый сталинградский клок земли
Враг дольше дрался, чем за всю Европу.
И дикторы дотошно счет вели
Любому закоулку и окопу.

А он и окружен был не водой –
Огнем, свинцом, клубами едкой пыли…
И сорок дней...

Раз повстречав приятеля, стал плакаться мужик --
«Такая неопрятная жена, хоть и привык
К неаккуратности её, но каждый божий день,
Ей говорить не устаю об этом, мне поверь!

Она же, слушая меня, живёт себе, не тужит…
А мне, мой друг, день ото дня, становиться всё хуже!»

«Моя жена – ответ звучал – ох, умница-хозяйка!
Не думал даже, не гадал… Трудиться – не лентяйка!
За многое её хвалю и каждый божий день
«Тебя всё больше я люблю!» -- мне говорить не лень!

Она же, слушая меня, живёт...