Давний

Дорогие, лучезарные, самые чуткие на свете...
Примите несколько строк в знак благодарности Богу
и судьбе - за то, что вы у нас есть...


1976


Сверчковой темноты скрипичный свист
Страна без тротуаров и людей
Клин огоньков непуганых повис
Над патронташем вымерших путей

По лунным шпалам бродит чей-то конь
И мы по пояс в сумраке бредем
Где руки наши – там горит огонь
Где губы наши – там светло как днем

Обрывки проводов, ступени крыш
Сплетение немыслимых орбит

К плечу...

1
А к празднику ( Чтоб «оторваться»! ),
кой, накануне, должен быть,
уж гости начали съезжаться
( Об оной дате - да забыть?! ),
и кое-кто в господском доме
( по факту: жаждая в истоме )
привал нашли - в «святых местах»,
а кто-то жил - во флигелях,
ну, а другие, рангом ниже,
к приказчику ( Уж снизошли! ),
а третьи, с податью пришли,
к священнику, впустил чтоб, иже…,
а вот четвёртых, балаган,
жил у зажиточных крестьян…
2
Конюшни были ( Да сверх меры! )
полны дорожных лошадей,
где...

Забытые миры припомнив,
Я вам историю скажу,
И сказку эту в новый облик
Сейчас для всех преображу.
Там были тысячи порталов,
От рек и гор до тронных залов,
Ведь сотни маленьких миров,
Своих владений и домов
Уж с давних пор образовались;
В них тоже жили существа.
Портала связывало два
Между собой – перемещались,
Даруя дружбу и любовь,
Да гостю рады были вновь.

II
Однажды в мире Аваларе
Профессор взял зелёный шар.
Его настроил на портале
И всех своих друзей собрал.
Сокрыта...

Скворцы в мои края не прилетали вовсе:
Простудная весна капризна и свежа.
И строчки оттого затягивает в осень,
Где предзакатный луч,
как лезвие ножа,
Верхушки заточил,
лесной цветок подрезал,
Валежник запалил, сжигая долгий день.
На молодой сосне по золотистым срезам
Застывшая смола вытягивает тень.
И мы бывали здесь,
давным-давно бывали,
Свобода и простор нас за руки вели,
Мы ничего с тобой тогда не замечали,
Как будто бы одни средь неба и земли.
И сосны в облаках, в налетах...

Я давно ничего не боюсь...
Всё давно кувырком.
Я давно ночами не сплю...
Жизнь в повороте крутом.

Я давно не чувствую холода…
Всё давно уже безразлично.
Мысли по спящему городу...
Летают безумною птицей.

По старой разбитой улице...
Душа моя тихо бредёт.
С небом она не торгуется...
В котомке мечту несёт.

А над нею Ангел летит...
Он её никогда не оставит.
Он так-же был небом бит...
За то... что нарушил правила.

Утро мудрее вечера...
Так всегда говорят.
Только то... что...

За моим окном раняя слёзы плачет по тебе весенний дождь.
Там,где ты теперь,всегда морозы и тебя так просто не найдешь.
В ящике почтовом так же пусто,может позабыла адрес мой
Потому на сердце очень грустно,только я на всё махну рукой


Скорый поезд увези меня отсюда,
Здесь оставил я давным давно покой.
И осталась мне всего одна минута
До того,как я услышу голос твой.

Выйду я на нужной остановке,
На пероне не встречаешь ты.
Станет мне так странно и неловко,
А в руке увятшие цветы...

I.I. Однажды в единое части слились,
Сквозь борьбу меж собой и единым.
Миллионы небу кричали явись
И стань среди нас явью неповинным.
I.II. Родившись в истоках чудесного рая
Мальчик индийский, сбежавший в Тибет
Выучил всё, что можно, играя
И также, играя, нёс единый нам свет.
I.III. Единое чудо в борьбе двух религий
Не увидел никто. И новое в старом,
Путь сквозь сердца без рангов, отличий
Окреп в дыханье едином, одном.
I.IV. Окрепшие ветры не сломлены в духе.
Сердца...

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Беру роман я с книжной полки,
Культуры нашей яркий свет,
Зачитанный до самой корки,
Былиной стал прошедших лет,
Прошёл проверку в поколеньях,
Внёс память в кольца на деревьях,
Они хронометры живые,
Дубы из сказки вековые.
Вёл гений Пушкина всех нас,
Формировал сознанье наше,
И с ним мы становились старше,
Из года в год, из класса в класс,
Чтоб либералам2 рассказать,
Чью и почто3 ругаем мать4.

1.Carthago delenda est – Карфаген должен быть разрушен.
2.«Русский либерализм потерпел...

Извини, что врываюсь в твой сон.
Я болею давно не по-детски,
Я давно не по-детски влюблен. /безнадежно/

В томном страхе мирской суеты
Ты давно так не видела неба,
Так давно не смотрела в цветы...

И твоих ошарашенных лун
Я давно так не видел сиянья
Не проси.
Я прошу покаянья.