Давний

В «театре» Карабаса когда себя осознаёшь, то
Оплакать хочется себя..,
Но что б не услышали другие,
Совсем чужие, радующиеся не их беде.
Да видно слёз своих же на себя не хватит,
Поэтому не стоит тратить!
Когда так много любящих себя,
А у меня нет к ним уважения за их дела…
Им надо возвышаться, в Духе восходя,
Им надо утверждаться в приближённости к Богу.
Стяжая СЛАВУ – быть героем и кумиром…
Правда толпы,
Которая , не думая – распнёт потом…
Но если с разных точек зрения из вечности...

Под голубой вуалью глаз
Таилась страсть и восхищение
Незабываемым мгновением
Остался ты в сердцах у нас
С рассветом ранним просыпаясь
Твой образ душу греет мне
И он меня не покидает
Ни наяву и ни во сне
Любовь отчаянным терзаньем
В груди на части сердце рвет
Ты был самим очарованьем
Кто помнит о тебе меня поймет...

Єхо давних лет.
Реет знамя на ветру.
Весёлый Роджер.

В который раз ты рвёшь ромашек лепестки
Кидаешь на пол их и шевелишь губами
Как в детстве хочешь ты от них узнать ответ
О том, что любит, или нет…
И в старый кутаешься плед
И молча ждёшь, когда в стекле холодного окна
Покажется сквозь пелену дождя
До боли милый силуэт
Того, кто лезвием ножа прошёлся по душе твоей..
Того которого всю жизнь ждала...
И чей из перетянутых аортой вен
Из сухожилий, нервов струн
Весит на шее у тебя как амулет...
Далёких дней
не забываемой любви портрет...

Погасло не видать ни зги,
всё обесцвечено меж нами,
как на поверхности воды,
две водомерки, бегали,
кругами...

Мы давно научились
Не давать даже повода слухам.
Откровенно грустя,
Улыбаться, встречаясь друг с другом.

Ни на что не решаясь,
На проспекте под окнами дома
Вдруг, смущенно теряясь,
Расставаться без лишнего слова.

Этот вечный отказ
Сделал душу и сердце капризней,
И зависимость глаз
Превратилась в зависимость жизней.

А когда фонари
На рассвете, как сонные стебли,
Парашютик любви
Опускается с неба на землю,

Продолжая кружить
Над размытым дождями фасадом,
Где нам выпало...

В котле давно кипит вода
Огонь свечи едва мерцает
А в темноте травой шурша
Рецепт старуха собирает

Пушистый быстрый чёрный кот
Скользит во тьме играя с тенью
А за окном кричит сова
увидев где—то привиденье

В траве ползёт шипящий змей
Петляя между мухоморов
У смельчака застынет кровь
От хищных и голодных взоров

Хозяйка – мёртвая луна
Осветит старую избушку
В которой древний Люцифер
Учил сварливую старушку

Парит старинный гримуар
Луною ярко освещённый
Он...

***

Ночей бессонных давняя подруга,
Сияньем призрачным чахоточно бледна -
В пик полнолуния мистического круга,
Сквозь тучи вылезла тоскливая луна...

Усыпав мрачный сумрак серебром,
Окрестность озарила ртутным светом –
Зарделся перламутром отчий дом,
Болезненной фантазией поэта…

Пытаясь разобщённость превозмочь,
Общаясь с кучей старых фотографий –
Вновь по привычке коротаешь ночь,
Под диалог надгробных эпитафий…

Владимир Зайченко
================

Весь мир людской давно сошел с ума,
И сумасшествие всё более крепчает.

Когда пуста Духовная сума
Душа безумия не замечает.

Я люблю тебя давно и долго…
И теперь, на перекрестке лет
У меня любви скопилось столько,
Сколько на Земле, должно быть, нет.
Вот и ты,
Вспорхни над перекрестком,
Полетим, над тенями планет…
Если любишь –
Все легко и просто.
Если любишь –
Перекрестков нет.
Сергей Шиповник, Россия, Волгоград, осень 2007