Давнее прошедшее забытое

Сначала был сон

Скифы врываются в мир моих снов запоздало.
Под предводителем дикая лошадь заржала,
И уносились куда-то в пучину сомнений,
И не искали любви, тишины, вдохновенья.
Странная встреча, почти на границе разлуки,
Скифы летели, мелькали их руки и луки.
Стройные девы в плену и любви, и печали,
Наши сомненья и наши тревоги встречали.

Что это? Сон. Не пора ли уже просыпаться?
В голосе звон, в этом ливне чего нам бояться?
Смотрит мой брат, и проносятся в полночи мимо
Снова...

Стареем, друг. Становимся несносны.
Скажи, дон благородный, не молчи:
Ты помнишь ли эмблемы крестоносцев,
Что мы с тобой нашили на плащи?
К жене отпущен на побывку Санчо,
Забыта Дульсинея навсегда.
Вы деревеньку в маленькой Ла Манче
Не путайте с Ла-Маншем, господа…
Скрипят давно заржавленные латы,
Скучает меч, не выйдя из ножен.
Теперь добро не делают бесплатно,
Тем более – не борются со злом.
Не сталь блестит – сединные невзгоды.
Над яслями толстеет Росинант.
Закончились крестовые...

Мне всё равно, со мной ты или нет.
Мне всё равно, давно прошла обида.
И только ночью, когда гаснет свет,
Я понимаю, что не всё ещё забыто,

Мне омыло солнце ноги,
Они были разбиты в кровь.
Я брела по прямой дороге,
Прогоняя тебя прочь.
И неслышно сплетались мысли
В голове, и твои глаза,
Я сказала тебе еле слышно:
Я одна и со мной беда.
Мне мешали всё тени, тени…
Я одна нас с тобой несла,
И качала в той колыбели,
Что давно уже уплыла.
Мне мешали всё тени, тени…
В это время теченье снесло
Отголоски всех фраз и трений,
Что растила так глубоко.
И остались разбиты ноги,
Губы, сердце – всё в мясо! Кровь!
От лица моего...

Слишком быстро бьется сердце
У танцующих цветов,
Слишком часто об пол бьется
Звук невысказанных слов.

И зарёй вздымает пламя
Бедный, бедный мотылёк,
Под лампадой, в тронном зале
Тускло светит огонёк.

Шелест платьев, скрип паркета,
Мягкий бархат под рукой,
Он, она, и тихо где-то
Вальс играет кружевной.

Словно бабочка порхая
По разбитому стеклу,
Долгий взгляд короткой встречи,
Подарила ты ему.

Но давно погасли свечи
В замке призрачных шагов
Бал окончен, стихли речи
Ночь...

Уходит день,прощаясь с частью мира
Уносит свет надежды и печаль
Глядит луной с небес уныло
А звёзды манят в сказочную даль
И в сумраке полночном еле слышно
Крадётся прошлое,забытое давно
Картинки из другой,ушедшей жизни
Той жизни,что прожить не суждено...

Не пресечется Души луч
Не быть пустынею Вершине
Огонь небес являет суть
В три - триединстве
В прошедшем, будущем и ныне

Не пресечется Духа луч
И соколу не быть в трясине
Сливаясь, обретаю Путь
В три – триединстве
Отце, духе, сыне

Не пресечется Божий Дар
Глаза в глаза и нету кожи
Все человеческое отдай
Отдай Божественное тоже

Не пресечется Души луч
Не быть пустынею Вершине
Огонь небес являет суть
В три - триединстве
В прошедшем, будущем и ныне

«»»
Богоявленная Земля...

Я не жалею ни о чём,
Мой путь из солнечного света.
Я этой жизнью увлечён,
Спасибо Господу за это.

Любые горы по плечу,
Пью из стакана океаны.
И всё чего я захочу,
Мне удаётся как ни странно.

Давно забыты времена,
Когда Земля не так вращалась.
Когда в душе была война,
И что-то вдруг не получалось.

И не порвётся эта нить,
Которой я привязан к Богу.
Которая мне помогает жить,
И правильной ведёт дорогой.

Вот опять «зависают», угрозой, долги...-
Мрачноватого времени тучи...
Их оплачивать должен! Моги, не моги...
Хоть подохни, добавь им до кучи,-
беззастенчивой в алчности группе козлов!
Воровство, кто вершит уж как нормой.
Где советские вклады? - Ответь, пустослов! -
Речь о Горби - чудиле, с «Реформой»!
Обобрали под липку, причём, аж за раз!
Долг «провис», а Властям - шито-крыто...
Ощущай же, Народ, обязательств экстаз,-
долгосрочно..., а значит,- забыто...
Бабки где, бишь советские...

Подъезды жизни, в коридоре душ,
По лестнице ведущей вверх и в пропасть.
Меж небом и землёю странный луч.
Надежду провожала безысходность.
Простые сны, где всё вокруг темно,
Не различимы демоны и жертвы.
И голоса, забытые давно,
Кричат, как струны, разрывая нервы.
И берега, в щемящей пустоте,
Обрывами над бездной возвышаясь.
Невидящие зрители везде,
Неслышимо, но явно потешаясь.
И всё вокруг, как будто немота,
Звенящая, сжимающая болью.
И остановка, но уже не та,
Где можно подышать...