Дарующему дереву

Застигнутый врасплох
стремниной повседневной,
заботы вечный раб
я стражду и мятусь,
бегу высокого, а низкого боюсь,
кристаллом бытия
упасть к ногам Вселенной
мне не дано;
так глины теплый ком
страшится, свой покой отринув разом
стать в пламени сияющим алмазом,
иль в холоде коснеющим кремнем.
                                             1973


                    * * *
Что за птица в углу забилась,
не найдя окна между стен?
Я с тринадцати лет любил Вас,
господин Фредерик Шопен...

По капельке, по капельке,
По маковой росинке.
Берёзы в роще плакали,
Роняли вниз слезинки.

Стволов белёсых, сладостных
Касаюсь я губами,
Мне сок прозрачной радости
Деревья дарят сами.

И сердце оживляется,
Нектар дарует силы.
Берёзоньки-красавицы
Мне душу воскресили.

Вот и прошло долгожданное лето игривое,
Время закатов и рассветов ревнивое.
Я почему-то опять вспоминаю о январе,
Слышу твой голос и просыпаюсь ночь на дворе.

На белом-белом покрывале января
Любимой девушки я имя написал
Не прогоняй меня, мороз,
Хочу побыть немного я
На белом-белом покрывале января
Не прогоняй меня, мороз,
Хочу побыть немного я
На белом-белом покрывале января

Пухом лебяжьим ложится пена на берега,
Только не тают в это лето мои снега.
Пусть фонари и деревья...

На поле боя выросла трава,
Закрыв все выбоины и следы пожаров.
Там были сказаны последние слова
Тех, кто нас наградил бесценным даром.
Последние слова «Огонь!», «Ложись!»
И кое-что ещё. Не для печати.
А дар бесценный – это наша жизнь,
Наших родителей, сестёр и братьев.
Трава скрыла следы на поле том,
Деревья выросли, памяти лесом став.
И мы должны всегда помнить о том,
Какое б время ни было сейчас.

Праздник свечей золотых и зелёных,
Летнего Солнца и листьев дубовых,
Целебных трав и цветущих лугов,
Чистого неба и родников
Мудрость веков в этот день оживает
Нам Дуб-учитель её щедро дарит
Золото Солнца и зелень лугов
Дарит нам мир самых разных цветов
Ветер разносит цветов аромат
В чистую воду деревья глядят.
Всё обретает особую силу
И вспоминается, как оно было
Магия этого дня столь сильна,
Что всему миру поможет она
Солнце и Дуб – это мудрости свет
С древней...

Вскрикнула в страхе Эвридика. И Орфей
На крик жены спешит. Но, увы – поздно.
Он видит крылья, что чернее ночи.
Смерть унесла его любимую жену.
Его дриаду, смысл его жизни.
Ещё недавно пели они вместе.
И вот – мертва. Она уже не скажет
Ему тех слов, что говорила раньше.
В мире живых нет более её.
Закрылись те зелёные глаза,
Что одному ему любовь дарили.
И перестало биться сердце той,
Которая дарила вдохновенье.
Ради которой он только и жил.
Нет той, которая была его...

И с того самого решения сезоны
Стали сменять друг друга постоянно
Когда живёт с Аидом Персефона,
Деметра оставляет все дела
И настаёт зима – пора ненастий,
Когда надежда вся на урожай,
Который ранней осенью собрали.
Но вот зима проходит и опять
Приходит Персефона на Олимп.
Она водою талой поит землю,
Готовит её к долгому сезону
Цветения кустов, деревьев, трав
И лишь когда земля уже готова
Деметра плодородие ей дарит
Всё лето мать и дочь лелеют всходы
И дарят людям...

А в нашем мире нынче листопадно,
От чаянья любви и наготы,
От части дара на душе отрадно,
И радость эту разделяешь ты…

И там , где время не течет до срока,
До рокового дня душа парит,
О, как она, взлетевшая высоко,
На грани сна и яви покорит

Тот мир, где осень нам весны милее,
И в звездный час любви и бытия,
Мы больше об ушедших не жалели,
Мы больше о минувшем, грусть даря,

Не думали, мы жили в эту осень,
В порывах ветра музыка слышна,
И только там, где он стихи приносит...

Лист свой последний, не то случайный, отчаянный
Осень взглядом проводит в туман опечаленный
Ну, как же, идёт ей этот наряд карнавальный!
Словно ещё не конец то, а выход начальный.

Всё отгорело в ноябрь и июльские ночи.
Столько дарили тепла, а теперь не помочь им.
В бархате инея все горизонты прекрасны,
Кружат листочка осеннего венские вальсы.

С крыльями ветра, на голых деревьях танцуя
Солнце, осушит кленовые слёзы заката.
Если дано выбирать, как уйти то, хочу я
Уйти, как и он...

Мне тяжек труд начать повествованье,
Поведать миру горестный рассказ,
Где катастрофы страшной описанье,

Что не даёт давно сомкнуть мне глаз,
Вновь не напомнив ужас изверженья,
Чьим очевидцем стал и я в тот час,

Когда погибли в страшные мгновенья
Три города под сенью той горы,
Что в царство мёртвых, где река забвенья,

Чьи силы чудодейственно-быстры,
Всего за день их в гневе превратила…
Никак без содроганья с той поры

О той беде, что римлян посетила,
Я не могу спокойно...