Дарованая

То сон или явь,
Как он красив,
Он мне дарован,
И душой воспет,
Я живу в творении,
Иначе нельзя мне,
В мире есть чудеса,
Но жизнь одна у нас,
И в памяти он вечен сон,
Что я жил и творил.

25.05.2013

Все говорят, что ревность – это чувство,
Которому достоин трон любви,
Любить и ревновать – это искусство,
Замешанное генами в крови!

О Боже, как избиты эти рифмы,
Они влюблённым служат много лет.
Подводные течения и рифы
Сопровождают сказочный дуэт!

Как Откровение, дарованное свыше,
И как позорный Первородный грех,
Не каждому дано его услышать,
Но право испытать дано для всех!

И по утрам, творя свою молитву,
Мы к Господу взываем о любви,
А чья-то ревность уже точит бритву...

Порой сердце бешено бьется,
Вылетая у меня из груди,
Но увидев ее, этот ритм мелодичен,
Который я, увы, по забыл!

Время летит, но печаль не проходит,
Не знаю, сколько буду грустить,
Порой приходиться думать,
Как о ней по забыть.

От этой мысли, становится хуже,
И я вновь, закрываю глаза,
Но сон, дарованный волей,
Позволяет увидеть ее, но, не всегда!

Я становлюсь на много счастливей,
Хотя, это всего лишь то сон,
Но ведь я, вижу его не в первые,
Так-как очень сильно влюблен...

Мой милый, маленький котенок,
Любимый, милый и родной!
Потягиваешься ты спросонок,
Зеваешь нежно под луной.

Еще темно, а ты проснулся,
Наверное, сон приснился вдруг.
На бок другой перевернулся,
Уснуло все опять вокруг.

А я лежу и умиляюсь -
Как мне с тобою повезло!
С тобой я жизнью наполняюсь!
С тобой всегда везде светло!

Ты мне дарованый от Бога,
Котенок нежный, дорогой.
С тобой у нас одна дорога!
Ты мне подарена судьбой!

Угасает Осень в золоте листвы,
Никому такой почет не снится.
И даже от завистливой молвы
Листва еще сильнее золотится!

Осенний смысл, дарованный Природой,
Всех накормить и все долги простить,
Но за грехи прошедших времен года
Приходится ей золотом платить!

И чувствуя, что близится конец
И что она кого-то обделила,
Она надела золотой венец
И на прощанье всех озолотила!

Мы с тобой разбежимся с высокого берега,
От земли оттолкнемся ногами.
Были мы с высотою два недруга,
А сейчас замахали руками.

Мысль о странах столь так затуманенных,
Была вечно в мечтах моих снов.
Как несбыточный взмах крыльев раненых,
Как абстракция красочных слов.

И в садах наслаждаясь дарованных,
Своим местом чудился порой.
Но, шла очередь в мир зачарованный,
Где был вечный уют и покой.

На слуху заграница цветущая,
На устах иностранный акцент.
Все свое было серо-гнетущее...

Я разобью незримые стены,
Те, что мешают свободно дышать.
Мне надоело быть пленником сцены,
Роль эту больше не буду играть.
Я не хочу улыбаться подонкам,
Тем, что плевали в родные сердца.
Видеть бы мир глазами ребенка,
Что б быть собою не пряча лица.

Я бежал спотыкаясь о камни,
Я всё выше и выше взлетал,
Я почти достиг дна мне казалось,
Но я неподвижно стоял,

А ты насмехалась, но прятала взгляд.
Я медленно слепну и нервы шалят.
Ты не принимаешь,
Ты не отвергаешь,
Грядущее ты...

ЯКОВ ЕСЕПКИН

ЛИТИИ В ОДЕОНЕ

I-XX

I

Восстенаем, Господь, в слоте черных иглиц,
А сидят за Тобой фарисеи одесно,
Не узрят ангелки наших траченых лиц,
Звоновые Твои не живятся чудесно.

Ах, высоко лились золотыя псалмы,
Искрашали трухой нищету дарований,
Только сохнут и днесь на хоругвях гурмы
Василечки от сих иродных пирований.

Вижди, Господи, нас, буде слава Твоя
Не превянет-горит, осеняя церкови,
Гордовые певцы умножали ея,
Горла их пропеклись чернозмейками крови.

II...

Сходит месяц на «нет». Я иду. Не грущу. Не
тоскую.
Акварелью любви явь прозрачного утра рисую.
Серебристой вуали так лёгок ментоловый запах,
И лиловые бледные звёзды на ёлочных лапах
Чуть мерцают. Я их колыбельку легонько качаю,
Словно сыну пою, чтобы вырос удал и отчаян,
Чтобы облачный плащ был к лицу ему как
предугадан,
Охранял невидимкой от злого и хмурого
взгляда,
Чтоб любовью светились глаза ярче чем
изумруды,
Чтоб покоили душу удача и нежное чудо.
Аметистовой твердью...

Пока еще земная длится мука,
В седой воде горит реальный свод,
У жизни есть надмирная порука,
Которую ничто не разорвет.

И к вьющемуся золоту простора
Сквозь требник черноблочной пустоты
Сгоняет неизбежность приговора
Последние тяжелые мечты.

Накат небес, загробный жест Цирцеи
И черный снег, поставленный сгорать
Меж бездн столпом, -- чем ближе, тем страшнее
Держаться за пяту и умирать.


ΙΙ

Днесь трагик перед взором Мельпомены
Робеет, и клянут материки
Не видевшие...