Дань комсомольским поколениям

Кто-то, подняв паруса.
За удачей гонится.
Кто-то, празднуя труса,
Страстно Богу молится.

Кто-то за свою любовь
Постоянно борется.
У кого-то в жилах кровь,
У кого - сукровица.

Кто-то, веря в чудеса,
С духами общается,
Кто-то, как медведь, в овсах
Щедро угощается.

Кто-то в роскоши живет,
Просто с жиру бесится,
Кто-то сам веревку вьет
И на ней повесится.

Кто-то с раннего утра
К вечеру готовится.
Кто-то закричал "Ура!"
И не остановится.

Кто-то нежится, лежит
С думою...

Уже-ль романтика исчезла,
Уже-ль не те уж времена.
Или не то уж поколенье,
В прогнившем омуте греха...

Я не хочу, всё не моё,
Ищу себя, а сам на ДНО.
И в этом омуте побыв,
Всплываю к верху, я-же ЖИВ.

Мне надо жить,
Пусть я мечтатель.
Мне надо плыть,
Ведь я искатель.

Искать себя не потерять,
Да к берегу скорей пристать.
К тому лазурному ведению,
Романтики прекрасному мгновенью.

Аффирмация, апробация,
Конференция, преференция,
Психология, урология,
Океания и Танзания.

Космодром, ипподром,
Лаконизм, плюрализм,
Умозрение, поколение,
Информация и градация.

Освящение, просвещение,
Безотцовщина, салтыковщина,
Эволюция, композиция,
Регистрация и стагнация.
……………………………….
Сколько слов в языке,
Но важны только три.
Назови? Назови. Назови!!!

Встало солнце над Россией,
озарив собой страну.
Пели птицы в небе синем
и совсем не про войну.

Но не рад народ грузинский
солнцу, птицам и ветрам,
на собратьев осетинских
он стремительно напал.

Смяли несколько селений,
разбомбили города,
жизни целых поколений
уносили навсегда.

Как могли, мы отстояли
малочисленный народ,
всему Миру показали,
как Россия в бой идет.

Лож коварную правитель
от грузинов говорил,
он, судьбы страны вершитель,
свой народ войной клеймил...

Странная,загадочная личность
Появилась в городе у нас.
Выглядит все как-то необычно -
Объективом смотрит левый глаз,
В ухо имплантирован наушник,
В зуб - многополосный микрофон.
Не волнуйтесь,он не ЦРУшник,
Он не диверсант и не шпион.
Он не жертва катастроф,аварий,
И не марсианин,к сожаленью.
Просто здесь проходят испытания
Мобильники шестого поколения.

Мы хвалим за достоинства, за личностные качества,
Мы в почестях утопим за малиновый диплом!
Потомкам состояний мы прощаем все дурачества,
Харизматичных негодяев зачисляем в сонм!
В ячейках разума, напротив имени, плюсом
Вознаграждаем...

Все думают, что главное характера раскрытие
Сокрыто полностью, всецело в первом падеже;
Нам всем приятно будет сделать новое открытие:
Важней для личности,– гораздо! – колор неглиже!
Он интереснее, вполне быть может, о душе
Расскажет...

Ты не придешь.... На паутинке
В прозрачной капельке росы
Тень отражений... Мерзнут льдинки
От одиночества в тиши.

Среди неведомых созвездий
Мелодии не слышен звук,
Осколки прежних поколений
Взывают в Вечность лесом рук.

В мольбе, в усталости, в надежде
Над свитком, книгой, у икон.
Спиралей вязь кружит, как прежде,
Стирая, явь и бренный сон.

Прикосновенье невозможно...
Три, семь, тринадцать... до конца...
Свечи огонь горит тревожно
Души касаясь и лица.

Бунтует мысль...

Листья красные на клёнах,
на граните, на брусчатке.
Люди, глядя на знамёна,
соберите сил остатки!

Слёзы горькие сглотните.
Полюбуйтесь небесами
и свой взгляд переведите
на трепещущее пламя.

Над солдатскою могилой
пусть пылать он будет вечно –
этот самый яркий символ
страшных судеб человечьих!..

Вы в ту грозную годину
шли по кромке тьмы и света.
Вы собрались воедино
под гранитным парапетом.

Знайте! Мы вас не забыли!
Как вас много! Как вас много!
Сколько ж вас похоронили...

Как уникальна русская душа!
В ней единятся: ценность и разруха.
Храм созидает, а затем, круша,
Ломает всё, приняв иного духа.

Покается – и следом зло творит
С особой изощрённостью лукавой;
Впадает в блуд, а детям говорит:
«О Господи, да нет на вас управы!»

Бревна не видит в собственном глазу.
Сучки других – мгновенно замечает;
И, театрально выдавив слезу,
Перед иконой Богу докучает.

С пустой авоськой бродит налегке,
Над беспределом возмущаясь крайне…
Ей видно проще строить на...

В кабаке сидел я рядом
С человеком пожилым.
Под его пытливым взглядом
Я вдыхал табачный дым.

Было мне всего лишь двадцать,
А ему за пятьдесят.
И никак не разобраться,
Что глаза его хотят.

Заиграли на гитаре,
Только мне не до того:
Может я в хмельном угаре
Чем-то оскорбил его?

Оскорбил и не заметил,
Словом, жестом, как дурак.
Нету худшего на свете,
Чем обидеть просто так.

И, не выдержавши взгляда,
Так сказал ему: «Отец!
Не сердись, ну-ну, не надо,-
Я обидеть не хотел...