Далёкий восемидесятый

Не хочу я думать ни о чём,
Прошлое прошло,давно забыто,
Не хочу я вспоминать о том,
Что уже давно травой покрыто.

Всё прошло: предательство,обман,
Зависть,клевета и море злобы,
Я себя на униженье- не отдам!
Хватит оббивать мои пороги.

Я уехала в далёкий край
И как-будто вырвалась на волю,
Но я не смогла забыть печаль,
Получить желанную свободу.

А когда же удалось мне всех простить,
Развязать узлы своим прощеньем,
Я смогла всем сердцем ощутить,
Что такое есть освобожденье...

Голос любимого,
Голос отрады,
Счастьем осыпет всё,
Как ему рада!
Словно в ночи золотой огонёк
Нежно согреет, хотя он далёк.

Сердце закружится
Радостным вальсом,
Счастье в глазах стоит
И я, как в танце.
Слышу любимого с края земли,
Нежно сияют нам звёзды-огни.

Дни пробегают так
Быстро, но ладно,
Мы всё пройдём, встреча
Будет наградой.
Скоро заветное время придёт
И мой любимый со мной будет. Вот

Четверть века назад отгремели бои.
Отболели, отмаялись раны твои.

Но, далёкому мужеству верность храня,
ты стоишь и молчишь у святого огня.

Ты же выжил, солдат! Хоть сто раз умирал.
Хоть друзей хоронил и хоть насмерть стоял.

Почему же ты замер - на сердце ладонь
и в глазах, как в ручьях, отразился огонь?

Говорят, что не плачет солдат: он - солдат.
И что старые раны к ненастью болят.

Но вчера было солнце! И солнце с утра...
Что ж ты плачешь, солдат, у святого костра...

Лазурный цвет мечты дарует небо,
Купает осень жизни зеркала.
И журавли зовут туда где ещё не был,
Где с моря поднимается заря.

Где волны изумрудные прибоем
Ласкают нежно гальку и песок...
А ты один бредёшь под белым зноем
Неся надежды зрелый колосок.

И путь твой не далёк, он и не близок,
Следы шагов смываются водой...
И кажешься себе--под небом низок,
Но солнце обнимаешь ты душой.

Взгляни, мой друг, вон там над горизонтом,
Не ты ли отмываешь зеркала?
И люди уж не прячутся под...

Перед рассветом сидели на крыше,
Свесив ноги босые с карниза.
Сны поднимались к небу всё выше,
Мы наблюдали за ними снизу.

Мир растворялся в облачной дымке,
Полу прозрачным став, нереальным,
И разделился на половинки
Со светом ближним и светом дальним.

Ту, что близко, в себе ощущая,
К далёкой не могли дотянуться.
А кто-то спросонок захочет чая,
И скоро стрижи наши проснутся

Слышишь? Медленно капают с крыши
В прохладу травы капли лета.
Глаза подними, ну же! Видишь
Небо...

В домах из железобетона
Живём кучно как муравьишки,
Создав там уют без озона,
Жуём мы устало коврижки.

А в небе бездонном червонно
Пасет облака ветер с солнцем,
В закат загоняет с поклоном
Лучи в золотое оконце.

У нас по дорогам машины
Бегут деловито, ретиво.
А в небе из млечной картины
Мерцают нам звёзды красиво.

Зовут под хрустальные звоны
Далёкие звёзды огнями…
У нас раскричались вороны,
Кусок не поделят салями…

Вот свежий газон мы ежисто
Постригли, уму...

Ну, что тебе сказать,
Дружок далёкий мой?
Отбушевав, ушла гроза
И ливневой стеной
Меж нами не стоит.
Затихла и капель.
Ты окна распахни свои
За тридевять земель!

Я тоже распахну –
Пусть шелест влажных крон
Наполнит жизнью тишину,
Клонящуюся в сон.
От севера на юг
Ночной простёрся фронт,
И лишь на западном краю
Пылает горизонт.

Пока дымится медь,
Ярчеет россыпь звёзд –
Глаза в глаза с тобой глядеть
За три на десять вёрст.
Дружок мой, улыбнись
Всем вёрстам вопреки!
Сердца...

В речку ручеёк впадает,
Ей водицу отдаёт.
Себя в речке растворяет,
В ней забыв себя, живёт.

Речку море собой манит,
И она в него впадёт.
Ручеёк с ней морем станет,
И в волне о скалы бьёт.

В одиночку ручеёк,
Путь весь к морю не пройдёт.
Солнце светит, путь далёк:
Он иссякнет, пропадёт.

В жизни трудно одиноким,
Кто её не знает рек.
Высыхает, став жестоким,
Одинокий человек.

Ручеёк в реку впадает,
Ей водицу отдаёт.
Жизнь сухое поломает,
И в огне своём сожгёт.
Марковцев...

Бог даёт возможность нам выбирать дорогу,
И бесконечен выбор жизненных путей.
Мы можем обратиться с молитвой тихой к Богу,
И Он направит нас туда, куда нужней.

Смиренно принимая свой крест в пути далёком,
За радости, преграды судьбу благодаря,
Мы в жизни открываем для себя так много,
Что в полноте духовной всё делаем не зря.

Моя беда, мои жиды,
Лев Гурвич и Мариенгоф,
Порой им поверял мечты,
Давал им пищу, деньги, кров.

Казалось, что они просты,
Для дружбы мало б надо слов,
И ставил в вазу я цветы,
И песней славил я жидов.

Смеялись вместе мы порой,
А плакали всегда порознь,
В печальной жизни, за игрой
Картёжной как-то повелось.

Когда ж я приносил вина,
Не пили милые друзья,
Я выпивал вино до дна,
И часто делался свинья.

Лев Гурвич и Мариенгоф
Соседи были – не разлей,
Но от безденежья, каков...