Далёкие загадочные фантастичные

Земля—пъедистал великого трона,
Галактика—Лувр, наш дворец,
Солнце—сияющая корона,
Звездами наполнен ларец.

Вокруг нас—послушная слуга,
Среди других подданных планет,
Одинокий спутник—золотая луна,
С нами миллионы лет.

В королевстве вселенной,
Мы короли миров и стран,
В таинственном царстве,
Загадочный сфинкс наш талисман.

Одинокий, загадочный айсберг,
Блуждает по просторам океана,
Луна, звезды на небе ночном,
Сопровождают атлантического великана.

Северный ветер и морская вода,
Ласкают ледяное сердце океана,
Большую часть, поглотила глубина,
Сверкает верхушкой ледяная гора.

К созвездию любви пускай плывет,
Айсберг, хранящий тайну многих лет,
Свет любви растопит вечный лед,
И раскроет океана секрет.

Ты, как прежде, красотой волнуешь
Милая Есенинская Русь,
Как и прежде в тишине тоскуешь,
А березки примеряют грусть.

Почему так повелось в России?
Русь! Ответь, ведь я в тебя влюблен!
Нет ответа, зря тебя спросил я,
Твой ответ средь канувших времен...

Многое в России неизменно:
Широта, загадочность души.
Думать так легко о сокровенном
В грустном волшебстве твоей тиши.

Отдалилось прошлое за годы,
Но и ныне ждет, поверьте мне,
Мать Есенина в любую непогоду
В старомодном...

Добро пожаловать в странный разум мой,
Вы попали в мир загадочный,
В бездну, между светом и темнотой,
Ступайте по тропе страны сказочной.

Идите по грани безумия, исчезая за чертой,
В бесконечные поиски этого нечто,
Туда, где царствует безмолвие и покой,
В сумасшедшем мире растворяясь навечно,

Вслушайтесь в тишину, всмотритесь в пустоту,
Созерцайте и погружайтесь каждый миг,
И увидите богатство, неотразимую красоту,
И услышите голос души и сердца крик.

Вскормлённые Родительской Любовью,
С рождения впитали Её суть,
Внимая, что вершится потом-кровью
Загадочный земной суровый путь.
Друзья понять помогут символ Братства,
Природа совершенством Красоты
Покажет настоящие богатства,
В душе рождая Огненность Мечты.
Но есть от таинств всех ключей носитель,
В единый всё связующий Закон,
Великий статус Мудрости - УЧИТЕЛЬ!
Нижайший, до земли ЕМУ поклон...

Что в женщине меня волнует?
- Скрипка тела, ее упругая струна.
Когда смычком ее ты тронешь,
То нежно запоет она.
И в дивных звуках ты утонешь,
Как в черном омуте без дна.

Что в женщине меня интересует?
Ее глубокая душа.
Как не прочитанная повесть,
Как темная, загадочная пропасть,
Как нечто без начала и конца.

Читай ее волшебные страницы
И постигай премудрости ее.
Достигнуть дна и пересечь границы
Мужчине просто не дано…

И жизнь свою, беспечно проживая,
Мужчина, помни все...

Нельзя знать всё о том, чего не существует.

Нельзя узнать всё то, чего в природе нет.

Вся мудрость мира – бред, а хаос торжествует.

На все вопросы есть всего один ответ: -

- «Не знаю ничего, что было и что будет

И не могу узнать что есть». Но что с того,

Что жить в неведении обречены все люди,

Невежества не видя своего?

Мне кажется так даже интересней.

Мир выглядит загадочней, чудесней.

Пусть я не знаю, но люблю его.

Послушай, мой любимый! Не пророчу
Тебе, пока, я в этом мире, счастья.
Загадочно целую... Многоточье.
И ниточку, льняную, на запястье.

А если, нам, вдвоём, дано остаться,
хоть на мгновенье, то, напрополую,
с тобою мы не станем ошибаться!
Твои ладони, только, зацелую.

А ты смеяться будешь, как ребенок,
мол, "перестань", и "я боюсь щекотки",
а я - в глаза, до боли, не моргая,
скажу: "гони, в моих руках - лишь плётка!"

Ты улыбнешься, искренне: "Не верю!
Смотри, в тебе, какое...

По Новосибирской вдоль Сенкт-Петербурга...
За узкоколейкой – в рощице просвет...
-- Господа, сходитесь! – И ударил гулко
Выстрел невозвратный – и упал поэт...

Возле тихой рощи катится троллейбус.
Искрами контактов вспыхивает мгла...
Может потому Россия все болеет,
Что она Поэта не уберегла.

Клен осиротелый - поминальной свечкой,
А сентябрьский дождик - по Поэту плач...
В этой тихой роще, здесь, за Черной речкой
Мать-Россию в сердце поразил палач.

В веке-людоеде -- новые...

Flood-tide below me! I see you face to face!
Clouds of the west – sun there half of hour high –
I see you also face to face.

Crowds of men and women attired in the usual costumes, how curious you are to me!
On the ferry-boats the hundreds and hundreds that cross , returning home,, are more curious to me than you suppose,
And you that shell cross from shore to shore years hence are more to me, and more in my meditations, that you might suppose.

2

The impalpable sustenance of me from...