Далёк

За окном тишина,
Тусклый свет льёт луна,
Замыкается круг
Твоих ласковых рук.

И среди тишины
Мы друг другу нужны,
Ни твоей, ни моей
В этом нету вины.

Мелкий дождь моросит,
Воздух пахнет росой.
И осталась печаль
За далёкой чертой.

В синеве твоих глаз
Утонули дома,
А тепло твоих рук
Меня сводит с ума.

И когда ни - будь мы
С тобой встретимся вновь,
Ведь не зря говорят
Не стареет любовь.

Сашенька, ты очень нужен мне,
Без тебя совсем я одинока,
Иногда придёшь ко мне во сне
И согреешь с дальнего-далёка...

Без тебя мне в жизни не прожить,
Сильный ты, я - женщина всего лишь
И связала нас Любови нить
На всю жизнь, её мы будем холить.

Милый, ты пример стал для меня,
На тебя хочу во всём ровняться
И учиться только у тебя,
Ты со мной, кого же мне бояться?

Я хочу всегда быть за тобой,
Бог тебя поставил надо мною,
Мудростью наделен ты, друг мой,
Мы пойдём дорогою...

Вы возьмите иголку и чёрные нитки
и на белом холсте вышивайте кресты
и не надо бояться Вам делать ошибки
белый холст он всего лишь суть пустоты

И пусть будет как письма из прошлых далёко
слышать Ваши слова, видеть Ваши глаза
И о том я прошу, не судите так строго
что безвременно выбыл Ваш адресат

Ну, а если вдруг нету иголки и нитки
в межреберии Вашем, ни что не болит
Вы о том никому ни чего не скажИте
белый холст, тоже пусть пока помолчит

И наверное было б последнее свинство...

За окошком осень, ветер задувает,
Белую берёзку словно раздевает.
До весны далёкой ей стоять нагою
С голыми ветвями стылою зимою.
Будет одиноко замерзать раздета,
Зябнуть, ожидая солнечного лета.
А когда весною лишь теплом повеет,
Оживёт, воспрянет, вновь зазеленеет.

На стене моей часы
циферблат и стрелки
опрометчиво вручил
жизнь
этой тарелке

Одеваюсь, ем и сплю
с их ним боем, стуком
и судьбу свою делю
ими же
по суткам

Думал в детстве разобрать
но сказала мама
" Что ты! Можешь поломать!"
и часы
забрала

И теперь рабом у них
бегаю по кругу
кто бы смог остановить
сделал бы
услугу

Было б время, заодно
думать и про счастья
не спеша в себе родном
мог бы
разобраться



И пошёл бы к той мечте
что щемила в сердце
в моей юности...

Меня по воле злого рока
несёт гнетущая волна,
но знаю: ждёт меня далёко
одна прекрасная страна.

Она цветёт в лазури неба
под взором Господа небес,
она полна любви и хлеба,
и много в ней иных чудес.

Но той страны вы не найдёте
нигде на карте мировой,
напрасно время проведёте
вы в поисках страны святой.

Она описана красиво
в том книжном свитке, что древней
отчизны с именем Россия,
её героев и царей.

Я в этом мире только странник
и, как Буньяна Пилигрим,
пересекая поле...

Я плыву по водам жизни в край далёкий,
Где не будет больше страха, суеты,
Там не будет мир судить нас так жестоко,
Там покой и радость, там есть только Ты.

Я плыву, мне солнце к цели путь укажет,
Ветер дует - поднимаю паруса,
Хоть порою в шторм мой путь проляжет,
Знаю, доплыву - меня ждут Небеса.

Ты помнишь детство? Ручейки текут весною,
Смывая грязь с асфальта чьих-то душ.
Бежишь за мной, а я плыву перед тобою,
Пересекая плоскость океанов-луж.
Тетрадный лист, и я, кораблик-оригами,
Штурмую берега далёких стран.
Наполни парус средиземными ветрами,
Я вижу землю впереди, мой капитан!
Но вот… порог! Корабль перевёрнут…
Спасай команду, обо мне не сожалей!
Уйду на дно, как с головою в омут -
Кораблик новый сложишь ты скорей…

Елена Ольховик
2009 год

И снова полная луна
в моём окне сияет,
и Книга, что Христом дана,
духовно воскрешает.

Вязь древних слов превыше снов -
главней всего на свете,
воспринимать я их готов
как маленькие дети.

Закон, пророки и псалмы,
Евангелия и Посланья
мне греют душу средь зимы,
напоминая о призванье*.

Я буду Господа хвалить
в мольбе чистосердечной,
за всё, что дал, благодарить
в молитве скоротечной.

Ночной пейзаж далёких звёзд
в моём окне играет,
но не ищу по ним Норд-Ост -
я Библию...

Эх, посмотрел бы ты, Серёжа,
на то, что сделали с Россией!
Она теперь совсем не то же,
что ты любил под сводом сини.
Она тогда была больною,
её кромсали и рубили,
и щепки с кровью голубою
к далёким берегам поплыли,
не став менять свой цвет на алый.
А ты, хмельной, любил коммуну,
в английском пиджаке, усталый...
Кому доверился?! Кому, ну?..
Как эти вирши комиссарам
беспечным сыпались помолом!
Как побежал - ещё не старым -
"задрав штаны", за комсомолом!
И как сорвался...