Дальнейший

В огнях своих протуберанцев
Весь словно сварка изискрился
Как семикрыл с ракетным ранцем
Из дальних стран Песец явился.

Сперва решили, что не полный...
Ну да, Песец, но так, не очень.
А он, безумный, гонит волны,
Из Фотошопа Корелдрочит.

Он над Модзиллой и Вордою
Выводит кружева оргазмов.
Трясет как карла бородою,
Забрызгав клаву протоплазмой.

Презрев поля, леса и долы,
Он в этот мир пришел как мститель
И поводя своей гондолой,
Блестит как потный истребитель.

Песец...

над пропастью....белые лошади
над пропастью....звезды яркие
над пропастью....толпы.....площади
над пропастью....чувства всякие

полет бесконечности в прошлое
полет бесконечности в крайнее
полет бесконечности в ложное
полет бесконечности в дальнее

на кончиках пальцев в беспечности
на кончиках нервов до крайности
на кончиках чувств не до верности
на кончиках боли до странности

вернувшись в пространство случайности
вернувшись в обманы туманные
вернувшись с остатками тайности...

Зачитываюсь грустью песен Блока,
И слушаю полночную Луну...
Когда Душа печалится жестоко,
Веду с собой отчаянно войну.

Скрываясь в створки раковины грубой,
Тону на самой дальней глубине,
И алой тенью падает на губы
Та истина, которая в вине…

Из давних строчек наблюдает строго
За маетой Души Поэта след…
Через свои холодные сугробы
Бреду, ещё надеясь на ответ…


***

Ах, какое Лицо, строгое…
Ах, какое Лицо, бледное…
Свет из глаз до глубин трогает,
И рыдает Душа, бедная...

У мусорных баков
На ящик присел.
Подходит собака,
Больная совсем.

«Эх ты, доходяга!
Что бродишь вокруг?
Такой же бродяга
Как я, милый друг!

Да ты и не сука!
Кобель, йвона масть!
Рычишь что? А ну-ка,
Прикрой свою пасть!

На, погрызи,
Вот те хлеба кусок.
Мы в этой грязи
До скончины, браток!

Вижу – был крепок,
Своре вожак.
И я был не мелок,
Подраться мастак.

Эх! Так сложилось,
Бичую как ты.
Бед навалилось,
Скоро – кранты!

Дряхлый сейчас я,
Все мне невмочь...

Шёл я по улице незнакомой
И вдруг услышал вороний гай,
И звоны лютни, и дальние громы, –
Передо мною летел трамвай.

Как я вскочил на его подножку,
Было загадкою для меня,
В воздухе огненную дорожку
Он оставлял и при свете дня.

Мчался он бурей тёмной, крылатой,
Он заблудился в бездне времён…
Остановите, вагоновожатый,
Остановите сейчас вагон.

Поздно. Уж мы обогнули стену,
Мы проскочили сквозь рощу пальм,
Через Неву, через Нил и Сену
Мы прогремели по трём мостам.

И...

Тают отроческие тайны,
Как туманы на берегах…
Были тайнами – Тони, Тани,
Даже с цыпками на ногах.

Были тайнами звёзды, звери,
Под осинами стайки опят,
И скрипели таинственно двери –
Только в детстве так двери скрипят.

Возникали загадки мира,
Словно шарики изо рта
Обольстительного факира,
Обольщающего неспроста.

Мы таинственно что-то шептали
На таинственном льду катка,
И пугливо, как тайна к тайне,
Прикасалась к руке рука…

Но пришла неожиданно взрослость.
Износивший свой...

Ночь давно – уж третий час,
Только мне не спится.
В дальней комнате, подчас,
Скрипнет половица.

Припев:
Улыбнусь, вздохну привольно,
Старый друг незримый мой
Бродит в доме. И невольно
Губы шепчут: «Домовой!»

С детских лет знакомы мне
Его шорох, шепот.
Часто слышал я во мгле
Мягких ножек топот.

Припев

У печи тишком вздохнет,
Уголек притопчет.
Со стола кота смахнет.
На лежанку скочит.

Припев

В дому тихо и уютно,
Только слышу вдруг,
Мне на ушко шепчет смутно...

Я искал Вас на дальних просторах,
В многолюдных чужих городах,
В бесконечных кривых коридорах
И в печальных осенних садах.

Как изящно, легко и добротно
Вы наносите краской штрихи!..
Подарите мне Ваши полотна,
И возьмите в подарок стихи.

Я искал Вас в зеркальных витринах,
И в ночной безнадёжной тиши...
Я нашёл Вас в поющих картинах,
В гамме тонкой палитры души.

Золоченьем небесного знака
Я несу Ваше имя в устах…
Вы похожи на "сон" Пастернака,
И на ту, что я прочил в стихах...

Накинь на плечи тонкую вуаль
из сладких снов в преддверии сезона,
в котором может будет всё не ново,
одна лишь радость — катится февраль
снежком последним с горки ледяной,
и след его растает в ярком свете,
и час настанет помечтать о лете,
малине в туеске берестяном,
росе из радуги пролившейся под утро,
хрустальном звоне птичьих голосов,
где зной и тень с прохладою как будто
сближение двух дальних полюсов.

Люди веру коптили и дрались в сердцах за монеты,
Проклиная любовь, продавая чужих и своих.
А за этим за всем из-за строк наблюдали поэты,
Облачая людское дерьмо в недописанный стих.

И насилуя души непрошенной ночью бессонной,
Пели саги про грусть, про печаль, про пустую постель,
Про даренья небесных богов и про марш Мендельсона,
Про июльское солнце и зимнюю вьюгу-метель,

Про родную страну и про тайные дальние дали,
Про вечерний закат, про холодный рассветный туман.
И писали они, и...