Да ведь правда легко

Все хорошо, ведь у меня есть ты…
Все остальное для меня не важно.
Так хочется дарить тебе цветы,
Смотреть, как ты валяешься вальяжно.
Держать в руке копну твоих волос,
Смотреть в глаза… поставить на колени…
Купаться в ванной с лепестками роз,
Не ощущать различья поколений.
Все хорошо, ведь у меня есть ты…
На первый взгляд небесный ангел в брючках,
Но, все не так, за блеском красоты
Скрывается разнузданная сучка…
Бурлящий огнедышащий вулкан…
Богиня с сердцем жаркого...

Ах если б знал, ах если бы я ведал,
Что впереди, в себе туман скрывал.
За глупой я, своей мечтою следом,
Бездумно бы, по жизни не бежал.

Края б родные, я бы не покинул,
Но мне судьбы, указывал так перст.
На путь который, вёл меня в чужбину,
Обязан с честью, я нести свой крест.

И в час когда, дышать уж невозможно,
Я в себе волю, должен сжать в кулак.
Дай силу мне, закончить путь мой Боже,
Не дай пропасть, в краю чужом за так.

Не испугать ветрам, я буйный тоже,
И изломать, себя...

А берег ведь любил волну,
Но он молчал, казался неприступным...
И та волна, пронзая тишину,
Не поняла, что кажется он только недоступным.

I
Доносится
хруст тростника
(это сердце сковало льдом).
Шелест осоки
тенью ложится на дно.
Мутные волны перебирают –
“Аз”, “Буки”, “Веди”, “Глаголь”,
и выбрасывают нежное имя
на берег змеиного логова,
имя твоё,
моя возлюбленная
Ева…

II
Моя мечта –
ползти виноградной улиткой
по белоснежному склону Фудзи,
и застывая венозным ясписом
на самой вершине,
срывая ухмылки пепельных облаков,
бросать их
на темя туманного дола,
как лепестки роз,
крича вдогонку:
“Всё-таки, есть...

а знали, ведь, и не сказали
что на базаре в Киото
фугу дешевле.,раз в 40

Ты жил всегда и умереть не можешь.

Когда Новое солнце тебе брызнет в глаза
И взорвет твое сознание,
Стерев черту между видимым и невидимым,
Ты вздохнешь с облегчением,
Боль и тоска отпустят тебя.
И человеческая природа ИЗМЕНИТ себя,
Не малым ведь должен жить человек,
Не простым повторением жизни по ветхому кругу,
Не сотворением дубликатов скупого рассудка,
А чистой Мыслью пространства играющего Божества.

21.10.14.
Н.Шлемова

Слава Богу мне не ведать славы,
Ни при жизни, ни когда уйду.
Приз другой взамен дал Бог мне Главный,
Искренность души и стих-мечту.

Заберёт Землица-мать сырая,
Всё земное в нас, в себя опять.
Тело ей отдам, а душой в стае,
В птичей, её песней смогу стать.

Осенью — протяжной песней, грустной,
А весною — трелью соловья.
Жизни своей грешной все-все чувства,
Уходя, оставлю птицам я.

Певчим — ведь был певчею душою,
Богом Главным награждён здесь я.
И стихов своих простой строкою...

Бессонно веду глазами,
Не обращаясь к врачам.
Стихи о Прекрасной Даме
Читаются по ночам.

Восторги не устоялись,
Кругом идет голова.
Вроде, какая малость,
Просто шепчу слова.

Тихо луна качается,
Млечная спит река.
Кто-то мне улыбается
Из своего далека.

Аист уснул на крыше,
Звездный умолк причал.
Голос я этот слышал,
Эти глаза встречал.

Трепетом переполнится
Мною забытый год.
Очередная бессонница
В прошлое уведет.

Мучаюсь не напрасно я
Долгими вечерами...

Да ведь, что-то останется все же,
Кроме этих бумаг и чернил.
То, что было родней и дороже,
И чего в этой жизни ценил.
Ведь не рокот надрывно-вороний,
В дальней сини протяжно катясь,
Сохранит и со мной двухстороннюю
С этой жизнью обратную связь.
С этой тропкой от старого дома,
У оврага сбегающей вниз,
Где таинственно и незнакомо
Золотится смородинный лист.
Приоткроются, как в настоящем,
Сквозь эпохи и все времена
Этот ясень, под ветром звенящий,
И живущих людей имена.
Чернозем...

Но ведь будет когда-то такое,
Хоть в пророки совсем не гожусь.
Отволнуясь и отбеспокоясь,
Приподнимется древняя Русь.
Порасправятся крепкие плечи,
Глянут очи её далеко.
И глагол, будто колокол вечный,
Зазвучит высоко-высоко.
Это будет, конечно же, будет,
Только мы, как всегда, не при чём.
Нас, погрязших в паскудстве и блуде,
Этот свет не коснётся лучом.
Ведь случится когда-то такое,
Упреждаю себе без стыда…
…Даже если мы души отмоем,
Всё равно нас не пустят туда.
2000г.