Цветы полевые

Взгляд мой мельком в небо брошенный,
так сказать, «на посошок»
(ничего там нет хорошего,
только синий порошок),
рухнул вниз, в юдоль плачевную,
в выстил чёрный полевой,
на проекцию дочернюю
от того – над головой.
Та же темень окаянная,
сосен белый гребешок,
фонаря душа стеклянная
да искрящий порошок.
Вот и всё…

Давай на трапезу?..
В жёлтый свет пяти рожков
к табуретному оазису
вкруг пузатых пирожков,
сельди, водки и картофеля.
Только нет… он бродит там –
мимо колотого...

Праздник Масленицы в Россию пришел…
К каждому христианину он в гости зашел!
Женщинам на Руси, - праздник удвоил он…
С блинами гуляют, - они все за столом.
Казаки от казачек на Дону не отстают…
Создают красавицам своим, здесь уют,
Чтоб красавицы на Дону не унывали…
Да! Праздники эти завсегда вспоминали.
Такие праздники не часто бывают,
А полевые заботы о себе напоминают…
Весна рано зиму на Дону победила!
Солнце поярче, в небесах засветила.
Через месяц , пора в поля собираться...

Весна в разгаре на Дону!
Птица появилась на лугу…
Вот трясогузачка вернулась,
Своей родине улыбнулась.
Песни здесь свои поёт…
Казаку знак здесь подаёт!
Весна родная здесь в разгаре…
Хватит технику держать в ангаре.
Пора на поля её выгонять…
Полевые работы на Дону начинать!
Не расторопных весна не любит…
Запоздаешь… жара урожай погубит!!!

Прогремел салют, огнями озарял…
Очередной юбилей… Шолохова пробежал!
Народу съехалось не перечесть…
Негде даже было на празднике присесть.
Любит наш чиновник на Руси гулять!
Чтобы в кабинетах в креслах не страдать…
Если бы Шолохов… - встал и посмотрел!
От всех майских праздников, этих обалдел.
В мае полевых работ не перечесть,
А весь май гуляют, - вот такая честь!
В районе коров, на пальцах перечесть,
А без молока, - русским детям смерть.
Уклад казачий, - не считает никто за честь...

Не ржавеет стволов вороненая сталь,
Но лежит без движенья и звука;
Полевые бинокли забыли про даль
И на стены глядят близоруко;

Да и рации вряд ли поймают волну,
Чтоб приказ передать об атаке…
Все равно, как живую, я вижу войну,
Проходя этот зал в полумраке.

С пожелтевшего фото тех огненных лет
Смотрит парень со шрамом над бровью,
И лежит под стеклом комсомольский билет,
Сверх печатей заверенный кровью.

Корабликов сделаю тысячу,
Чтобы сердце унять беспокойное,
И все стихи твои выучу,
Чтоб рыдать, не читая историю.

Весь с головой укутаюсь
В крылья твоих пегасов.
Может быть каплей мудрости,
Иль копытами мне воздастся.

Когда ещё раз потрогаю,
Не стану тянуть я время,
Петлять полевыми дорогами
Краснея от слова "семя".

Пейзаж за окном вдохновляет.
В полнеба смеётся луна,
А в луже, напротив окошка,
Звёзд яркая россыпь видна.

Сквер пуст, темнотою охвачен
Прохожих почти не видать
И сердце ликует от счастья
Такая вокруг благодать!

А чуть полевей у дороги
В тумане горит огонёк
И нежно берёзку ласкает
Озябшего ветра поток.

Так тихо уютно спокойно
Душа отдыхает от дум
Затихли гудки паровозов
И слышится листьев лишь шум.

Пройдёт ещё две три недели
А может и меньше чуть – чуть...

Край родной!Как ты сердцу дорог!
Я люблю тебя всей душой!
Здесь мой дом,здесь мой каждый шорох,
Запах трав и букет полевой!
Я привыкла к тиши твоей мудрой.
Мне знаком деревенский покой.
И приятно так ранним утром
Пробежать по траве босиком!

Он сидел на балконе
И курил сигарету
Он тогда только понял
Что родней дома нету
Он бывал сдесь не часто
Может в год раза два
И уже подрастает его детвора
Сын и дочь как цветочки
Его полевые
Помнил он когда были
Отец. мать молодые
Помнил бабу и деда
Их заботу и ласку
Дети.дети.как вы дороги дети
Еще пуще внучата мои золотые
С мужем нам не мечталось.
Когда были мы молодые
Что я бабушкой стану
Ну а муж станет дедом
И что разлетятся наши дети по свету
Прилетают они и опять...

Сколько их: кто не дожил, не дошел?
Нет даже лиц.
Синим химическим карандашом
Девять страниц.

Голод блокады писал без затей
Буквы свои.
Девять страниц – только даты смертей
Целой семьи.

Это потом в полевых вещмешках
Их принесут
На просоленных солдатских плечах
В Нюрнбергский суд.

Это потом доверять дневникам
Станут мечты
Девочки в городе, где по утрам
Сводят мосты.

… «Таня одна…» И завыли гудки
Траурный марш.
Ангел тихонько из детской руки
Взял карандаш…