Чёрные пальцы ноября

Чернокнижники могут белым по темнику,
Бело книжники учиняют наоборот.
Ложа тень на тайное и сокровенное,
Их же тем у тех и этих, невпроворот.

В черной книге-пророк бросается стихами,
Я читаю, и скажу вам между нами,
В виртуальном мире пропадаю днями,
Чёрным по белому пишу я вечерами.

Словно знак Высших сил,
Что был дан мне судьбой.
Чёрный ворон кружил,
В небесах надо мной.

Я судьбу толковал,
Сам себя убедив.
Что я верный избрал,
Своей жизни мотив.

Что в дорогах людей,
Шедших мне поперёк.
Доброты зло сильней,
И в них правит порок.

Был я резок в словах,
Скор на колкость и суд.
Мог обидеть в сердцах,
Словом, хлёстким как кнут.

Ворон крикнув, пропал,
В снах ушедших времён.
Лишь сейчас я узнал,
Что вещал криком он...
Марковцев Ю.

У бабы Кати – золотые дети, таких в деревне больше не сыскать,
Вся горница их снимками завешена, – детьми гордится старенькая мать.
Растила их, пожертвовав судьбою, и всю любовь свою вложила в них.
И вырос сын красавцем-капитаном, – солидный и достойнейший жених.
А дочка в министерстве подвизалась, и выучила много языков.
Уехали в столицу… и осталась баб Катя – средь последних стариков…
На фото смотрит – сердце болью тянет… И одиноко и печально ей…
Но всем, кто к бабе Кате в дом заглянет...

Ревнуя, сжигаешь себя изнутри,
И этим любовь убиваешь свою.
Душа, отыскавшая было приют,
Попала в сомнений пустых лабиринт.

Найти выход будет совсем нелегко,
В мозгу воспалённом картины измен.
Спокойным быть сложно в подобный момент,
И выглядеть в умных глазах дураком.

Не зная, где правда, а где только ложь,
Всё выяснить хочется прямо сейчас.
И рубятся фразы буквально с плеча,
Но так понимание вряд ли найдёшь.

Не стоит придумывать то, чего нет,
Проблемы создав для двоих в один...

Без мамы, без папы, во двор погулять,
Был выпущен Коля нежданно.
Ребята у Коли хотели узнать,
Боится ли он хулиганов?

Ответ на вопрос был у Коли готов:
«А я не боюсь никого!
Я знаю "дзюдо", "карате", "тэквондо"
И мно-о-ого ещё… страшных слов!»

Ах, Есенин! Где твой ходит
Черный человек?
А меня тут в баре холит
Маленький узбек.

Нет печали и кручины,
И прилечь пора.
Рядом русские мужчины
Пьяные в дрова.

"Я твоя, твоя навеки...", -
Обману на раз:
Если вдруг запьют узбеки,
Полюблю Кавказ.

Листья ноября перегнивают,
Стелется туманный холодок,
Тенькают синичек малых стаи.
Вместо луж молоденький ледок.

Шарфик милой леность прогоняет
Змейкою свисая нежно с плеч.
Ветер скрипкой рядом завывает,
Хочет нас игрой своей увлечь.

Смотрим поздней осенью на небо,
Просинь дарит счастье в облаках.
Плачет от эмоций незаметно
Ангел в кучерявых небесах.

Оттепели с заморозками.
Как на пианино, нам ноябрь
Клавишами чёрно-белыми
Навевает чувственный хрусталь.

Звонок этот...

Вот уж Ноябрь навстречу нам вышел,
Снежной порошей завеяло крыши,
Изморось льдом покрывает дороги.
Здравствуй, Ноябрь, нахмуренный, строгий.

В осень ты чередою - последний,
Утром стучится зима у передней,
Но пополудни, на солнце пригрелся,
В дрёме наплывшей тихо разделся,

Дождь вперемешку со снегом пушистым
Вновь разбудили Ноябрь «ершистый»
И, отдохнувший, по лужам шагая,
Хмурый Ноябрь беспечно гуляет.

Небо плачет в ноябре,
Тонет ночь в кромешной мгле,
Снег растаял на дворе,
Стало грязно на земле.

Город холодно молчит,
Тайну будто бы храня,
И его угрюмый вид
Неподвижен, как броня.

Ветер резкою рукой
Листья павшие катит,
Гонит тучи над землёй
И в печной трубе гудит.

Мрачно ночью в ноябре,
Только свет от фонаря
Намекает: на дворе
Встанет вешняя заря.

Дождь в ноябре - его уж не вернуть.
Он декабря перелистнет страничку,
Как певчую, вернувшуюся птичку,
Забывшую обратный, дальний путь

И пусть готовит нам декабрь морозы.
Мы будем помнить слезы ноября,
Когда последняя, осенняя заря,
Снежинкой белой падает на розы

И мерзлая земля устала от тоски.
Художник, что рисует осень в трансе.
Как в старом и знакомом нам романсе,
на разных берегах одной реки.