Чёрной дыре

Как не плюхнуться Рассее
Голой попой на ежа -
Жириновский с Моисеем
Монолог свой продолжал:

"Вот законы, что предложишь
Ты народу моему,
Дабы слушался он вожжи,
А не то - на Колыму.

Если купит кто еврея,
Обращённого в раба,
Пусть несчастный пейсы бреет,
Такова его судьба.

Непокорного объездят,
Как бы ни был парень крут,
Оприходуют в подъезде
И в кутузку сволокут.

Хочет он того, не хочет,
Пусть работает шесть лет
От зари до поздней...

Раздался звонок ,разрывая мой сон,
Я встал,потянулся прошёл на балкон
Сказал солнцу здрастье,три раза присел.
На улице дворник творил беспредел,
Он мучил метлу,веселил всех прохожих
Словами ,конечно, далёких от божьих
Я зубы почистил,умылся,побрился.
Прошёл к холодильнику,там похмелился,
Зажарил яичницу,сала кусок
И начал с собою самим диалог,
В кармане дыра и пособия нет,
А надо чего -то купить на обед,
Ведь я безработный -художник свободный,
Как правило, я постоянно голодный
Я...

Снежинка первая упала на траву…
И, оглянувшись, ты сказала у порога,
Что в мире этом я неправильно живу,
И что напрасно я не верю в дядьку Бога.

Что ты умаялась и выбилась из сил
Латая дыры у семейного бюджета,
Что я богатства за полжизни накопил
В размере, разве что, трамвайного билета.

И дверь захлопнется, а ходики часов
Начнут отсчёт её шагов в ночную замять.
А в чёрном небе под созвездьем Гончих псов
Завоет жалобно, по-волчьи злая память…

Снежинка первая растает...

Нора, что за имя, рана, Нюра, вот это да,
что дурра, красиво по-русски, замечательно,
познавательно, увлекательно, как танец,
песня, гопак, краковяк (и другие танцы),
мрак, нет глянца, дыра, чёрная, с белым краем,
караем, друзей, дружбой своей, наказываем,
заказ, выполняем, дружеский, обнимаем, а в
руке нож, не трожь, святое, гимн Норе,
бабочка, счастье, не поймать, участья нет,
как частей, целое, улыбается, светится,
вертится, на пуантах, цыпочках, цыпочка.

Cей вопль аж из чёрных космических дыр(!):
- Кто узел дремучий разрубит?!
Пока Красота спасает сей мир,-
Уродство - его погубит!

Летаргический вяжущий Сон,
Проецируя жизне-дуальности
В человеческий «унисон»,
Поражает своей банальностью,
Безалаберностью ума,
Как трясины гнилая болотина,
Несознательность где, кутерьма,
Человечности след укоротила!
Люди спят миллионами лет,
Миллиардами Снов одурманены,
И фальшивостью созданных бед,
Как гипнозом, само-заарканены!
Продолжительность невелика?!
Да она не имеет разницы,
Полноводная Время-Река
Где течёт, как игра-проказница!
Всем давно нам проснуться пора...

Как диагноз, по жизни прописан опять мне склероз,
Осень- дрянь, осень рыжею, дикою кошкой,
По душе поскребёт, и останется только вопрос,
И в осадках своих, воспаленье души, но немножко.

Ты мой брат вороной, городской чёрный ворон, не лги,
Под капотом табун лошадей, я прошу вас - не ржите!
О, любовь, о, волшебное диво, прошу помоги!
Успокой мою бурю в тарелке душевной, спасите!!!

В голове моей дыры, как в сыре – гуляет сквозняк,
Кофе слева, а справа - стаканчик холодной водицы...

Стук… это закончилось время,
Быть в котором суждено его же бремя…
Он спасал, он помогал…
Последний вздох — и он опять промолчал…
Паук — вроде насекомое,
Но его судьба изменила многое:
Не жалея сил своих,
Отдавая жизнь за его родных.
(Юлдашев Санджар)

Паук родился из яйца
В квартире одного жильца.
Пока он рос, любил играть,
И как-то вышел погулять.
Мечтал он на ногах восьми
Весь мир однажды обойти.
Но не давала мать легко
Уйти от дома далеко.
Вернувшись, он увидел вдруг...

Тринитья талисман. Ожог клейма.
Дорога жизни-сна, проспект ума
И путь в империю любви
По паутине мелкой сетки.
Все нити собраны и вплетены
Рукой искусницы в ковёр страны.
По воле высшей – се-ля-ви –
Кому – конфетки,
А кому – таблетки.

Пируют гости за чумным столом,
Накрытым показушно над ковром,
Рвут чьи-то нити, топчут каблуками.
Дыра Чернобыля. И залита вином
Судьба страны, а мы тут ни при чём.
Марш Мендельсона кружит облаками.

И нежно гладит Рок Судьбу рукой,
Другой сжимая...

Земля, обитель ангелов? там, где плачут они, гля-
дя на нас, на отсутствие сказки, и прочих прек-
рас, где все, по указке идут не туда, темень дня,
беспросветная тупость, ночью итожится, в све-
те сна, а она, утром, трясёт солонку, (соль слежа-
лась, намокнув, застыла), не «высыпалась», она,
третью ночь, была не в себе, зла, составляла, при-
меты любви, по Марининой песне, записала, по-
чему-то, хоть тресни, (была смугла, загорела),
что тело бело, а в подоле дыра, всё, что можно...