Чёрная романтика

Лик немого заката
преклоняется ниц,
и июньская дата
в чёрном сполохе птиц
отлетает.
На вдохе –
зацветающий хмель.
А на выдохе – крохи
слов ненужных теперь.
Только звёздная малость,
беспроглядная грусть –
это всё, что осталось.
Ну и ладно…
И пусть…
Никакая отрада
из забытых имён…
Ничего тут не надо,
за подкладкой времён,
где, нирвану низринув,
повлекут в балаган
сны с уловками мимов
и повадкой цыган…
И куда – неизвестно –
полуночных зевак
конвоирует бездна
с хриплым...

Чёрные вОроны, чёрные вОроны,
В небе опять надо мной.
Жизни события, грани и стороны,
Крутится шар голубой.

Крутится-вертится, в Космосе странствуя,
И жизнь с собою несёт.
И в ней не мудрствуя и не лукавствуя,
Я тем живу, что судьба мне даёт.

Время меж ночью и днём предрассветное,
В небе меж туч, месяц блеклым серпом.
Путь мне под ним, не ищу себе верный я,
Может мне верное, быть миру злом.

И я пытаюсь жить просто в согласии,
С теми чей путь, переплёлся с моим.
А мир всё...

Чёрный кот и белая луна…
Симбиоз удачи и добра…
Кто поверит, тот завидно пляшет
В струнных музкомедиях с утра…
*
Чёрный кот и добрая весна…
Даль широт и мысли чудака…
Тихо спрыгнул мыслящий с антенны…
Новости закончились вчера…
*
Чёрный кот в именьях дурака
Тень не видит, приоткрыв глаза…
Катятся несносные проблемы
Как навозные комки майна…

23. 03. 17

Чёрная бабочка, вестница смерти,
Села мне вдруг на плечо.
Грудь мне обжёг, став горячим вдруг крестик,
И стало в ней горячо.

Крылья, как чёрного пламени сгустки,
Бабочки ими взмахнёт и в глазах.
Свет сотрут смерти костлявые руки,
И я блуждаю по миру впотьмах.

Смерть где-то рядом, уже на подходе,
И время хрупкое, как первый лёд.
Шаг — треск и судорог боль тиски сводит,
И тело вздрогнув, в ком сердце сожмёт.

И память жизни всей годы по датам,
Перелестнёт, в мига малость вместив...

Чёрный пиджак,
Прятал красный подклад.
В мире изнанки всё было не так,
И Рай чужой, коридором был в Ад.

В мире изнанки всё наоборот,
В мире изнанки, стал минусом плюс.
В нём другой цвет у тревог и забот,
И может горьким, победы быть вкус.

Жизнь наизнанку сплошной парадокс,
Всё верх-тормашком в ней, всё кувырком.
В ней время тёмных и светлых полос,
Смешано часто в флаконе одном.

Между изнанкой и явным предметов,
Истиной сути, основ их, состав.
И гладь поверхности быстрых...

Чёрный кот грустит на крыше
Настроение на нуле!
И попрятались все мыши
В темных норах, что в земле.
Ветер дыбом шерсть поставил,
Своенравный хулиган,
Хвост помял, усы направил
Вниз, придав коту изъян!
Не лежится, не поётся,
Душа к кошке не бежит,
Даже пёс в глаза смеётся
Так, что хвост его дрожит.
Где ты ходишь, настроенье?
Тебя лапой не поймать…
Вдруг примчалось озаренье:
Злейший друг, пойдём играть!

Чёрное и белое, в них не антипод.
Тьмою злым не сделают и наоборот:
Может белый злобным быть,
И с улыбкою вредить.

Так бывает — внешность врёт,
И красивый идиот,
Быть источником проблем,
Может близким ему всем.

А красавица-девИца,
Быть свирепой как тигрица,
Может и такой вокруг,
Знает страх и враг, и друг.

А невзрачные собой,
Могут с доброй быть душой.
Помогать всем и при том,
Обладать большим умом.

Цвет и внешние черты,
Красотой от пустоты.
Не спасают — их важней...

Отёсывал душу событий топор,
Рубил по живому, под мир подгоняя.
Жизнь, в боли тиски сжав, туманила взор,
Наивному сердцу, добра не прощая.

Законы людей, власти денег служили,
Для мира Земли, их писал капитал.
Приняв по одежде, в нём верили силе,
И к тем кто был слаб, он пощады не знал.

И верил наивный романтик напрасно,
В то что неизбежно, добра торжество.
Что жизнь, несмотря ни на что, всё ж прекрасна,
Что мы дети Бога и в нас часть Его.

А мир капитала, не дав душе шанса...

вот март завершает себя в половине второго ночи
вот кто-то шлет СМС
и не смотрит на время
вот кто-то спешит запинаясь домой
и не смотрит на звезды
вот где-то и ты
может спишь
или смотришь на звезды
или читаешь Конфуция
и Лао Цзы
что они говорят про любовь
что поют о весне
что знают о звездах
вот под занавес марта
не еду к тебе
ни к кому
ни к папе ни к маме
сижу у экранов
у мониторов
у окон маршруток
машин
жду апрель
как живую воду
как профилактику
от крайностей в любви

Усталых улиц большие фонари
На тень прохожих свет свой проливают,
Они молчат, и днем, и до зари,
Молчат о том, что многие не знают.

Они хранят историю веков,
И многогранность человечьих судеб,
Они молчат, а мир и есть таков,
Каков он был, таким он и пребудет.