Чуткий

Вы любите, конечно же, меня,
Любовью самой чистой, без изъянов.
И губы ваши сладкие пьянят.
И часто я бываю ими пьяным.

Горят от страсти нежные сердца.
Дрожат от нетерпенья ваши руки.
Я с вами, словно с куклами, пацан
Небрежный, безответственный, не чуткий.

Но снова дарите и дарите себя.
Подарки без сомнений принимаю.
И так же, как и вы, живу любя
Того же ловеласа разгильдяя.

Немножко больше чем знакомый,
Но всё же меньше чем родной.
Он был в неё чуть-чуть влюблённый,
Но ей милее был другой.

А жизнь сыграла злую шутку,
И их пути переплела.
И он, внимательный и чуткий,
Ей надоев, стал хуже зла.

И ссоры, превратив в скандалы,
Она его шлёт за порог.
Им вместе в доме места мало,
И в тягость, им семейный Долг.

Их стало много, рвущих узы,
Не состоявшихся семей.
Не пожелавших нести груза,
Тревог за близких к ним людей.

Но всё вернёт мир, боль умножив...

На губах твоё имя не спит,
Просит дальше словами ласкать.
Дерзость часто в любви фаворит,
Ей не место в моральных тисках.

Шёпот тает, как снег по весне,
Попадает на спелую грудь.
Ночью взгляды и чувства страстней,
И любовь отправляется в путь...

Не для разума, а для души
Лабиринт удовольствий возник.
В нём никто никуда не спешит,
Уповая на чуткий язык.

Проникать глубоко ни к чему,
Ведь лежит на поверхности суть.
Подстрелил нас обоих Амур,
И любовь отправляется в путь...

Словом злым колючая,
Ложь-молва досужая.
Бьёт мир плетью случая,
Что ж, знал дни и хуже я.

Знал темней события,
Но их сквозь прошёл.
Ими бывал бит и я,
Но не взял их зол.

Холода настали,
За ночь выстыл дом.
Прячусь в одеяле,
Мне уютно в нём.

День да ночь и сутки,
Быстро — жизнь живём.
С возрастом сон чуткий,
Нет покоя в нём.

Злом молва колючая,
Ранила вчера.
И спав плохо ночью я,
Хмурый вновь с утра....
Марковцев Ю.

I

Дыхание
поздней осени
на стекле.

Её душа –
парящие голуби
облаков.

Всё, что я потерял,
снова вернётся
ко мне

в её молчаливых кронах,
в листопаде
пророческих слов.

II

Ко мне пришёл дождь
со своей
песней.

Он постучал в окно
как долгожданный
вестник.

Он постучал в дверь,
в дверь
моего сердца,

оставив на сердце печать,
печать
одинокого блеска.

III

Вдохновенное молчанье
в небе октября
повисло.

Плачет влажная
дорога
серебристой пустотой...

Не тело наше ли – тот чуткий совершенный инструмент,
Что вкупе с разумом нам дан для творчества и познаванья?
В контакте с миром и Вселенной всей оно в любой момент –
По-своему краеугольный, пробный камень мирозданья;
Посредник Духа, всё того же Божьего, Его агент
Среди стесняющих реалий плотного существованья…
И испытать в конечном счёте силу духа своего,
Пожалуй, было бы нам вовсе невозможно без него.

***
Чтоб мудрость жизни понимать,
необходим глубокий ум и чуткий дух,
бесспорно, более всего нам остального;

однако ж следует учесть,
что лишь развитье сердца служит
утончению и пользе как того, так и другого.


***
Чтобы сильнее смерти человеку стать,
возвысив дух, – возможно, этого
достаточно лишь очень захотеть. –

Хоть и самою волей к жизни,
всё же, кажется, всем нам
по-настоящему ещё необходимо овладеть.


***
Земная псевдоочевидность,
как изменчивый мираж
в...

-- Сретение Господа Бога
и Спаса нашего Иисуса Христа --
1
Когда зенит проходит жизни
И истекает краткий срок,
Иные будоражат мысли:
Не в суетливом мире прок.
Я открываю книги вечной
Мир бесконечный, дара свет,
И Истина Заветом Ветхим
Приподнимает полог лет.
2
Царь Птолемей Египтом правил
За триста лет до Рождества,
Град Александра он прославил
Созданьем книжным торжества:
Невиданной библиотеки
Хранилище для свитков, книг,
К наукам прилежаньем крепким
Чудесный знаний дом...

Пойду гулять туда, где шмель гудит,
где стебли трав искусной гравировки.
Где хрупкий шар земной прижав к груди,
пасутся смирно божии коровки.
И встречу вечер на своём пути,
и пропаду в его зрачках лиловых.
Он соблаговолит меня впустить
в свой тайный мир, понятный с полуслова.
Там тишины тревожа чуткий слух,
играет ветер тоненькой осокой,
тропинка вьётся сквозь росистый луг
и безмятежен взгляд звезды высокой.

Туман прольётся тёплым молоком,
и луг его впитает понемногу.
И...

Смотри, смотри как лодочка листа
легко скользит по глади амальгамы.
Под килем бездна чёрная густа
и водомерка чертит пентаграммы.
Октябрь сотрёт последнюю черту
меж бабьим летом и осенним сплином.
Зрачок пруда, всосавший черноту,
похож на вдовий перстень с турмалином.
Послушай, слушай как дожди шуршат,
они нежны, они зашепчут насмерть.
И первый снег проступит неспеша
сквозь чуткий сон в божественном ненастье.

А ей не спится, ей пора, пора
и зябнут плечи в пёстреньком поплине...