Чудная картина

Впредь исправлю быт-картину,
Нет решенья проще!
Твой поклонник так противен,-
Стану ему – тёщей!

Красивые слова не всегда сами вытекают
Их порой так не хватает.
Сквозь туман пробираясь
Ползком, ты находишь
И как будто с ума сходишь.

Странная картина получается:
Жизнь вроде только начинается,
А ты уже знаешь когда рассчитаешься,
Куда поедешь,
Когда съедешь,
Зачем любил
И с кем ты был.
Кого-то забыл…
Кому-то простил...
А с ним ты пил, курил.
Её ты когда-то приснил,
А эту всю жизнь любил.
Ты вроде всё прояснил…

И жаль порой, что так получается,
Но ведь от этого ничего...

Понимаю душой
Жития картину:-
Всё идёт хорошо,
Только жалко - мимо!

Конечно, Родина - прекрасно,
Куда от мысли сей деваться!
Но "РАШЕЙ", - как картиной маслом,
Из дАли лучше любоваться!

Художник, ты создал картину с которой взирает Мадонна, -
Кротка и в одеждах былинных, и волос уложен в корону...
Ты думал: по праву мужчины, - чтоб быть с идеальною рядом, -
Живую, под образ с холстины, подгонишь уверенным взглядом?!
Художник, ты гений, конечно, да тщетны твои устремленья...
Стихия свободна извечно, нет рамок для душ с Сотворенья.
Менял антураж, освещенье... Натура ж никак, эка жалость, -
В стандарт золотого сеченья по меркам твоим не вписалась!
Прогнал, раз прогнуть...

Какая тоска: целый день – будто вечер!
И ветер ломает упругие плечи
Деревьев огромных: и вязов, и сосен;
И чудится мне, что он скоро их сбросит
На серую землю… Она так пустынна!..
И день бесконечно мне кажется длинным.
Когда же закончится этот день-вечер?!
Всё тянется, тянется, словно он вечен;
И ветер бушует, крушит напролом,
Как будто он хочет снести целый дом…
А в доме том – я, здесь сижу у окна,
И бури мне дикой картина видна.

Всё чаще стала грезиться и сниться,
Как северный бальзам от здешних ран,
Далёкая культурная столица –
"Венеция" романтиков-славян.

В плывущем аромате никотина,
Глаза прищурив, сквозь туман и яд
Разглядываю старую картину,
Где кем-то был написан Петроград.

Пусть в прошлом сникла молодость скитаний,
Коньячных вечеров и бывших жён.
Но сбрендившим упрямством расстояний
Сегодня, как и прежде, заражён.

И в зимней песне ветра-драматурга,
И осенью в тоскующей листве,
Всё так же я...

Я прекрасный бриллиант,
Но в уродливой оправе.
Я присяжный-дилетант,
Забывающий о праве.
Я бездушный аватар,
Умирающий от рака.
Надоедливый кошмар
Побежденного рейхстага.

Я безвольное дитя,
Разрыдавшееся в полночь.
Я отверженный, хотя
Не нужна мне чья-то помощь.
Я уставший старый лев,
Соблазнившийся на падаль.
Я возвышенный напев,—
Не припомню, чтоб я падал.

Я скрипичная струна
И посредственная кода.
Я богатая страна
Полунищего народа.
Я влюбленный донжуан,
Погибающий...

...Лес отошел, стороной косогор,
Мы маршем идем, каждый час на отметке.
Рычит динамично турбинный мотор,
К заставе спешим, по заброшенной ветке.

Так тихо стает,- оглядеться пора,
И днем в ожидании скорой тревоги.
Приплюснула тело пустыни жара,
Дорога препятствий, сплошные пороги.

-Не дрейфь мужики! Стрелок не дурак,
Не выдаст напрасно засады ложбину.
В ущелье ,реально, хороший пятак,
Вот там и напишем крутую картину!

Суши сапоги, впереди есть отход,
Жара миражем, солнце шпарит...

В душе весна! Ромашковые чувства.
Они порой, доводят до безумства.
Желанье жить имеет свою силу.
Рисует мысль фантазии картину.

А снег лежал и новым снегопадом,
Опять на на губы и ресницы падал.
И таял от дыхания живого.
Согретого дыханием былого.

И вся зима не трогает морозом.
Я выживаю словно под наркозом.
Хочу вдохнуть последний запах лета,
Твоим теплом и чувствами согретый.

Вернуть тот мир, утерянный когда-то.
Любовью сыты были и богаты.
Где никого вокруг не замечали...