Что же погубило марс

Хватит братец грусть грустить,
Хватит горюшко баюкать.
Шире плечи — будем жить!!!
Петь — не филином угукать!

Шире плечи, чётче шаг!
Злой тоске меня не сьесть.
Дед мой был лихой казак,
И во мне его кровь есть!

В жилах кровь, а не водица,
Жидким пламенем бежит!
И душа поёт как птица,
Даже если загрустит.

Тот, кто голову повесил,
Тот себя тем погубил.
Кто в беде и в драке весел,
Тот всегда найдёт жить сил.

Хватит братец грусть грустить,
Запевай — я подхвачу!
Вместе сможем...

Может, миг. Может, вечность
Унесёт быстротечность
Наших общих шагов по судьбе.
Может, взглядом погубишь.
Может, горем полюбишь.
Или, выплачешь крест наш в мольбе.

Я живу одночасьем,
Неизведанным счастьем
Отмеряю минуты и дни.
Листья кружатся в вальсе
Над моим странным галсом.
Жизнь смеётся мне вслед: «Догони!»

Волны моря бесстрастны.
Ожиданья напрасны.
Может, миг. Может, вечность ждёт нас.
Обними меня крепче.
Может, станет чуть легче
Мне прожить этот миг или час.

Не трожь человека, деревце, костра в нём не разводи.
И так в нём такое делается - Боже, не приведи!
Не бей человека, птица, ещё не открыт отстрел.
Круги твои – ниже, тише.
Неведомое – острей.

Неопытен друг двуногий.

Вы, белка и колонок, снимите силки с дороги,
чтоб душу не наколол.
Не браконьерствуй, прошлое. Он в этом не виноват.
Не надо, вольная рощица, к домам его ревновать.
Такая стоишь тенистая, с начёсами до бровей
травили его, освистывали, ты-то хоть не убей...

Братья светлые! Пришла пора!
Мы желанные гости народных чаяний!
Мы не станем больше скулить с заднего двора,
А придём прямо в столицу наших мечтаний!
Через главные врата мы пройдём громогласно,
Чтобы каждый, чтоб все осознали,
Что слова мои — не только слова, а опасность,
Звенящая острейшей сталью!
Я сам убедился в скудости душ
Священников и фарисеев,
Которые в болоте алчных нужд
Утопили заветный ковчег Моисея!
Гибнет в братоубийстве Палестина!
Неспроста зверствуют секарии во всех...

Наше время. Франкфурт-на-Майне.
Три часа. Ночь. Город спит.
Тишина. Вроде все спокойно.
Только душно. Жара стоит.

Это лето выдалось жарким.
Так уж не было двести лет.
И рассказ этот будет ярким,
Ибо полон он жизненных бед.

Сколько лет город жил спокойно?
Сколько лет он не знал войны…
Все тихо пока. И невольно
Мы уверены, что правы.


ЭПИЗОД 1

Две маленькие девочки лет десяти –
Сара и Майя, и их щенок Джек
Шли на заброшенную ферму и по пути
Смеялись и менялись обертками...

Выпил я огня,
Всё внутри сгорело.
Больше нет меня,
Жизнь пролетела.

Выпил я беды,
Мне её дал случай.
Из болот воды,
Гадкой и вонючей.

Никому такой,
Больше я не нужен.
Ворон надо мной,
В синем небе кружит.

Словом я одним,
Мир разбил на части.
Глупым, а не злым,
Погубить смог счастье.

Надо мною ворон,
Сторожит беду.
В небе синем ждёт он,
Когда упаду.

Подожди немного,
Пока я дышу,
Отпустить грех Бога,
Тихо попрошу.

Я помню школу нашу на пригорке ,
Она стояла в соснах вся светясь ,
Высоки стройны окна , переборки
И окон незатейливая вязь ..

Наличники играют виноградом
И листья вьются славною лозой ,
Однажды стёкла там побило градом
Но дух у школы был всегда живой …

Елабужский купец её построил ,
Хотел он деток к знаниям вести ,
Вперёд смотрел и планы свои строил ,
А не коней и коз , телят пасти …

Но молча рассудило государство ,
Раз деток мало , нечего стоять
И на пригорке сделали...

Когда погаснет блеск в очах,
И веки туго свет закроют,
А на иссеченых плечах
Я понесу своё же горе...

Когда останеться лишь дым
В душе моей навеки греться,
Я не хочу, чтоб билось Ты,
Судьбой порезанное сердце!

Остановись! Зачем стучишь
К кому ты хочешь достучаться?
Но Ты безмолвно... Ты молчишь...
Лишь можешь чувствами бросаться...

Когда исчезнет блеск в очах,
Погубит собственное горе...
Ты не ищи ответ в стихах...
Ведь он на дне пролитой крови...

Как часто задаемся мы вопросом:
Что я успел? А в чем же моя суть?
И водрузившись этим передозом,
Пытаемся за край души шагнуть.

Как часто мы в глазах людей нам близких,
Не замечаем искренней любви?
И только разделвиши с ними виски,
Готовы разделить мечты свои?

Под черствостью обид и безрассудства,
Вновь тянем покрывало на себя...
Ласкаясь той корыстностью безумства,
И греясь от библейского огня.

Мы можем лгать и льстить не заикаясь,
Украсть, ударить или погубить.
Во всей сей...

Плати
красотою
вниманьем
мужчин
Лестных,
Неместных,
И съестных,
Прелестных,

Но
Не спеши
Возводить себя
В чин

Это погубит тебя. Рай - со - бесы
Будут съедать всю тебя изнутри,
И одинокие взгляды на звезды
Будут морить о мужчине мечты.
Будь
Тем сосудом
Из искренних
Чувств
Но не наполни бокал до предела,
Пусть останется маленькая горсточка тени,
А если вода край бокала надела,
Пред мужчиной придется упасть на колени.