Что мир другой

Ты приоткрыл мне дверцы в душу,
Понять заставил себя ты,
Конечно, тайну сохраню и не нарушу
Мне жаль, года твои - пусты.

Всегда любил и любишь женщин,
В тебя влюблялись сотни раз,
А сколько в жизни уже трещин?
Остановись, задумайся сейчас.

Пока не поздно, пока еще в рассвете,
Успехов жизненных и творческих начал,
Поверь, что ты перед судьбой в ответе
Ведь каждый человек находит свой причал.

Уходишь на работу очень рано,
И поздно возвращаешься домой,
Это не жизнь, а ножевая...

Воспоминания, тревожащие душу,
Ещё не раз напомнят о тебе...
Сон станет явью, как в мечте-И обещанье, данное тебе, я не нарушу.
В день, выбранный для нас судьбою,
Когда придется нам решить
Как дальше с новым чувством жить,
Я вновь предвстану пред тобою...
За несколько шагов до места встречи,
Кидая взгляд по сторонам,
К тебе пойду, как по волнам,
Шепча под нос волнующие речи.
И щёки будет обжегать слеза,
Душа вмиг в пятки убежит...
Ведь между нами всё решит
Один лишь взгляд в мои...

Я опять на щите, ну а ты, как всегда, со щитом.
Не в крови, не в пыли, только сердце не бъется, как прежде.
Всё, что мы оставляли когда-то с тобой "на потом",
Унесёт каждый в собственной пазухе личной одежды.
И никто не при чём. И никто не докажет своё.
Взять бы бросить об землю, забыть, что мы гордые слишком...
Вот бы было ружье - можно было бы бросить ружьё,
Ну, а мы просто в детстве читали разные книжки.

Черно-белые сны рвут душу.
Черно-белый стих так груб и правдив.
Я клянусь: ты скажи, я тебя услышу.
Я прошу, осторожно: приходи.

Я налью вина (иль воды из колодца),
И придет рассвет, долгожданен и мил.
Благодарна тебе, сердце снова бьётся.
Я прошу, и ты все печали сними.

Она говорила тебе тихие слова,
которым хотелось верить.
Она была красива, умна и стройна,
И на ночь не закрывала двери.

Она показала, ради чего стоит жить,
И ты не хотел сдаваться.
Она нанизала твое сердце на нить…
Ей было нужно, для коллекции,
А ты, что ты сделал,
ради этих слов, в которые так хотелось верить…

Ты умер, не потому, что тебя убили.
Ты умер, не потому, что предали.
Ты умер, потому, что сломался.
Ну, хоть сейчас, прости эту дуру, и живи дальше…

Она говорила...

Кончилось кино, потухла сигарета в пальцах,
и в квартире наступила тишина,
Ночь прошла, и горизонт залит румянцем,
Утро. Вроде бы я спать хотеть должна

Но не спится, я сошла с ума наверно,
Надо лечь, но спать не хочется совсем,
Я устала... просто жить устала... скверно,
Дело плохо если жить устала в 27

Как-то странно... у меня сейчас такое чувство...
Вынуть сердце и поставить на твою ладонь...
Мне так просто, в голове так непревычно пусто...
И прохладно, как в колодце с ключевой...

Ты знаешь меня не с пелёнок,
Но очень и очень давно,
Я была когда-то ребёнок,
Только годы берут своё.
Я могла бы сказать всё словами,
Ты бы мог мне ответить, как есть,
Жаль, что смелость моя с годами,
Стала той же, что чистая лесть.
Очень жаль мне, что слов не хватает,
Что дыханье прекращает дышать,
Пусть ни кто меня так не знает,
Но от нашего Я не сбежать.
Я секреты свои оставляю с собой,
Расскажу только тем, кто всё знает,
Ну и пусть ты вчера был опять не со мной,
Мне от этого...

У тебя полно друзей,
И мужчин и женщин.
Но нет рядом ни кого,
Кто его заменит.
И смотря вокруг себя,
Оглянувшись тихо.
Нет больше там меня,
Боль в груди затихнет.
Ты идешь по мостовой,
Тень не замечаешь.
А ты на небо молча глянь,
И меня узнаешь.
Видишь звездочка горит,
Далеко на небе.
Значит кто то за тобой,
Молча наблюдает с неба.

Хочу уснуть и не проснуться
Не видеть бы мне этот свет,
Хочу напиться и забыться
Тебя со мною рядом нет

Жизнь учит нас, а не колечит
Упал? Вставай, иди вперёд
От всех болезней время лечит
А вера нас всегда спасёт.

Не надо унывать надолго
Ведь грусть обуза нам в пути
Ты потерпи ещё немного
Оставь все страхи позади...

Надежда есть всегда, и будут
Любовью полные сердца.
Ты знай тебе всегда помогут
Родные, близкие, друзья.

Вот листаю старые тетради,
Годы проведенные с тобой вдвоем.
Сколько лет прошло,чего же ради,
Жизнь порадовала разным бытием?

Вот давно уже мы поседели,
Дети выросли, а мы еще живем,
Но вдали, неужто охладели,
Может важность этого теперь поймем?

Но одно я помнить долго буду,
Детское, совсем наивное тепло,
И его я вовсе не забуду,
Хоть и было это ужас как давно!

Александру Губареву
Швейцария, Женева