Чью

Моя Родина, перманентно беременная революциями,
Не понаслышке помнящая кислый запах пороха, водки и щей,
Изрыгает в историю вождей, транспарантов поллюциями,
Сегодня - милости просим на трон, ну а завтра, извольте – взашей.

Вековой мостовой, куражащейся над односезонным асфальтом,
Пившей дожди, бензин военных парадов и кровь убиенных стрельцов,
Чью спину массировали сапогами, шинами, школьными вальсами,
Еще прочувствовать миллионы пар обуви будущих мертвецов.

У расстрельных команд не...

Вечером, ночью, днем и с утра
благодарю, что не умер вчера.

Пулей противника сбита свеча.
Благодарю за священность обряда.
Враг по плечу - долгожданнее брата,
благодарю, что не умер вчера.

Благодарю, что не умер вчера
сад мой и домик со старой терраской,
был бы вчерашний, позавчерашний,
а поутру зацвела мушмула!

И никогда б в мою жизнь не вошла
ты, что зовешься греховною силой -
чисто, как будто грехи отпустила,
дом застелила - да это ж волжба!

Я б не узнал, как ты утром...

Я просто уважаю вас, деревья,
Зелёные наследники земли,
В какой бы ни шумели вы деревне,
В какой бы вы столице ни росли.

Есть что-то в вас особое, людское.
Я верю в вашу щедрость и тепло.
Деревья, помашите мне листвою,
Когда мне будет очень тяжело.

Деревья, справедливые, как судьи,
Ушедшие корнями в глубину,
Шумят в вас удивительные судьбы.
Деревья, подарите мне одну!

Хочу быть самой первою пирогой,
Нашедшей неизвестные края.
Бочонком для вина или порогом,
К которому всегда...

Опять Кирилл свои речи заводит.
Граждане верующие, уж вы простите!
Говорят, у него был винный заводик.
«Веселие Руси есть пити»

Всем известна заповедь «Не убий!»
И нет же заповеди «Не пий!»

Но не буду же я дополнять Христа!
На этом готов я сомкнуть уста.

А всё же ввиду многочисленных жалоб
Такую заповедь иметь не мешало б!

Но, не желая быть лицемером,
Не думая задеть чью-либо веру,
Я так бы сказал: «Пей, но в меру!»
14 июля 2010 г.

Под головой истрёпанные шлёпки,
Лежу в песке-не чувствуя кураж-
Всё потому,что на помине лёгкий
Идёт уж мой свихнувшийся мираж-

Уже темнеет на закатных бродах
И мошки звёзд роятся в пустоте-
Весь изумрудный месяц-зимородок
Глядит в чешуйки света на воде...

А вот и наше привиденье в белом-
Что б я тогда в безумии своём
Не посягнул и ничего не сделал,
Подзужен весь циничным комарьём!

Пускай шумит приветливое море
И злющим днём ехидная жена-
Во мне смеётся вечер иллюзорий-
Река...

Помните люди! Всё можно исправить,
Восстановить или просто простить:
Измену, обман, воровство и предательство.
Жизнь невозможно, забрав, возвратить.

Жизнь не вдохнёшь, не пришьёшь, не приладишь,
Способы можно перебирать.
Помните, если однажды решитесь
Чью - нибудь жизнь безрассудно забрать.

Есть новый вид «застенчивых» парней:
стесняются быть чуточку умней,
стесняются быть нежными в любви.
Что нежничать? Легли, так уж легли.

Стесняются друзьям помочь в беде,
стесняются обнять родную мать.
Стараются, чтоб их никто, нигде
не смог на человечности поймать.

Стесняются заметить чью-то ложь,
как на рубашке у эпохи — вошь,
а если начинают сами лгать,
то от смущенья, надо полагать.

Стесняются быть крошечным холмом,
не то чтобы вершиной: «Век не тот...

Трамвай, пронизанный рыжим солнцем, катился на Юго Запад.
И было лето.
Пронзительно пахло лазурным морем.
И разливался по городу знойному этот запах
солёных брызг и сочных звезд над ночным прибоем.
И пахло ещё любовью терпкой, кофейно ванильной.
Ну, это когда так сладко и томно до лёгкой дрожи.
Тополя в кружевной тени чью то хрупкую нежность хранили
и что-то ещё,
на прохладу синего бриза похожее.
Трамвай тихонько звенел и качался в волне заката,
стонали рельсы от страсти и вожделения...

За окном моим мороз крепчает,
Замерзают птицы на лету.
Как приятно за стаканом чая
Почитать про чью-то маяту.

Впечатлений мне чужих не надо,
Мне свои не разгрести вовек.
А на кухне мне нанайка Надя
Жарит самодельный чебурек.

На обед что ждёт, пока не знаю.
Может быть, нанайская буда?
Про Камчатку я отсчёт читаю,
Где Желевский Лёха голодал.

Снедь несёт на стол моя Надюха,
Есть и сало, рыба и икра…
А в Долине Гейзеров непруха,
Из еды – от бублика дыра.

Засвистел на кухне...

Я ухожу в заснеженную даль.
Неважно, кто там был, а кто там не был,
и чью укрыл снег радость и печаль,
чтоб обновить и сделать белым-белым

неясный цвет обычных перспектив
и Новый Год представить незнакомым.
Что ж, улыбнусь… Под старенький мотив
я ухожу туда, где невесомым

как будто будет мой привычный груз
и не добавят мне там плюсом новый.
Но нервно-пряный будущего вкус
влечёт… Чихну на климат я суровый.

Мой взнос Мечте давно себе забрал
какой-то Дед Мороз иль представитель...