Чью-то

По ком это плачу?
За что я и сколько плачу?
Чужую удачу
Примерить к себе не хочу.
По ком мои слезы
И капли живого огня?
Осины, березы,
Спасите от крика меня.
Спешил, суетился,
Врезали смертельно под дых.
Но не расплатился
За смерти друзей и родных.
За дальнее горе,
За ближнюю чью-то беду.
Уйдя за три моря,
По первому зову приду.
Все силы истратил,
Осталась лишь твердость руки.
Давайте, как братья,
Разделим свои медяки.
И супесь, и глина,
И пристань души – окоем.
Мы...

Зажал две противоположные вершины,
(квадратного кусочка), тонкого, плотного,
алюминия, между первым и вторым пальцами
левой кисти, подносил к своим губам, дул,Ффф
(- Ну ты и загнул)
Вызывал сим вращение, (зим, лет), это было
в обед, а с утра, насвистывал, хорошо ему
знакомую мелодию.
(- Чью-то рапсодию?)
Ни о чём не думал, так легче прожить,
останавливал внутренний диалог, а вечером,
сознание уволок, смотрел тиви, писал стихи,
выкладывал их в инет,............рождались из
ничего...

Всё без игры,......................, случайно и бли-
ки по стенам, печально и весело, сложилось
так, свет загустел попеременно, сигнальные
огни вдали, и грубые порывы ветра, норд-ост.
Как будто всё вчера случилось и сотня лет не
волочилась, след в след, за нами, и прозрели,
мы, наконец, и что ни так всё плохо было, без
встреч, прикосновений, (мыла), нежных слов,
объятий, и гравитации здесь мало и близки
мы как никогда, дыхания разняться как всег
да, и всё же, нельзя похожим...

Мы, наверное, так же сгорим,
Как природа – багряно и ясно.
У порога зимы постоим…
Наша жизнь недолга и прекрасна.
Всяко было – чего там пенять,
Как умели, творили и жили.
Эта осень сегодня опять
Холодит кровеносные жилы.
Снова утром до дрожи легко,
Как листок, над землей пролетая,
Погляжу далеко-далеко,
Где кричит перелетная стая.
Вот и нам улетать, уходить,
Слава Богу, не слишком высоко.
Еще держит последняя нить
Будто взгляд твой прощальный из окон.
Помаши своей тонкой рукой...

Оголился малинник,
И пусть
Ветер листья унес за ограду,
Но бесшумно вселенская грусть
Одиноко гуляет по саду.
В рыхлых межах не стало воды,
Грязных окон чернеют глазницы.
Черноплодка роняет плоды
На прокорм улетающим птицам.
Провисают еще провода,
Но устои привычно нарушит,
Это странное время
Когда
Опустеют жилища и души.
Никого ни о чем не прошу,
Забиваю скрипучие двери,
Будто чью-то лампаду гашу,
И уже в просветленье не верю.
Снова ветры качают сады,
Снова трудно приходит...

В стране дураков вековечное лето
монетой упала на чью-то ладонь.

Лихие закаты, хмельные рассветы…
Весёлое время для тех, кому до …

И – что? …
Это всё уже было со мною?

Похоже на долгий плохой анекдот …

И как горизонт оказался стеною?

Отдельная клетка, да соевый шрот …

Родиться …
учиться …
трудиться …
лечиться …
и лечь своевременно под образа …

Зачем тебе крылья, домашняя птица –
задумчивый бройлер для тех, кому за? …


24 – 03 – 15

В книге Жизни есть одна страница...
Есть одна страница для меня.
В этой книге... жизнь моя хранится...
На одной странице вся судьба.

Кто-то свыше нашу жизнь распишет...
По секундам... по минутам... по часам.
Он за нас решает... знает Он всё лучше...
А мы молимся небесным Божествам.

Мы как куклы выполняем чью-то волю...
Держит крепко нас за нити кукловод.
Каждому... отведены здесь роли...
Решено... где ждёт падение... где взлёт.

Роль сыгравший... сцену покидает...
Для него...

Ночь, а город шумит за окном,
В нём всегда говорят люди где-то.
А во мне, мысли вновь о былом,
Не уснуть мне опять до рассвета.

Взвыла «Скорой» сирена в ночи,
Где-то плохо кому-то вновь стало.
И хлопочут, там где-то врачи,
Чью-то вену, найдёт шприца жало.

Тишину вдруг взорвал звонкий смех,
Голосов громких пьяные речи.
Пьют, обмыв чей-то в жизни успех,
А над всем этим, Путь в небе Млечный.

В городах никогда нет покоя,
Кто-то где-то всегда шумит в них.
Я окно в спальне плотно...

мне хочется с ума сойти,
мне кажется, что я во сне,
когда я вижу (мать ити!)
еду горящую в огне!

мне хочется дать в рог тому,
кто мог такое приказать,
моргалы выколоть ему
и пасть мерзавцу разорвать!

ведь, как к харчам не относись,
но знает даже остолоп:
еда - она даёт нам жись!
(пойду пожарю эскалоп)

не могут люди без еды -
такими нас придумал Бог,
и если сжёг съестное ты, -
по-сути, жизнь ты чью-то сжёг!

но знай, убийца, Бог не фра...
предел его терпенью есть...

Здесь были деревни, с печами, с садами,
Никто и представить не мог никогда,
Что будут исчеркивать небо следами
Воздушные, с ревом моторов, суда.

Так хочется снова в деревню вернуться
И в дверь постучаться: а дома ли дед?
Но здесь головами об облако бьются
Дома и горит электрический свет.

Мы едем за МКАД от толкучки столичной,
И дачи как в сказке навстречу бегут,
Уютные... Вдруг здесь живет по-привычке
Хозяин, в чью честь этот город зовут?

Устав от гудящих, светящихся, пестрых...