Чья

Я просто чьё-то прошлое...
Далёкое... забытое.
Черты лица все стёртые...
И временем размытые.

Я чьё-то наболевшее...
Я то... что не случилось.
Я чьё-то надоевшее..
Я то... что не свершилось.

Я чей-то сон кошмарный...
И чьё-то сумасшествие.
Я где-то гость незванный...
И чьё-то происшествие.

Я лист упавший с дерева...
Лежащий в одиночестве.
Я чья-то безответная...
Не ставшая... пророческой.

Я для кого-то... прошлое...
Что в лету давно кануло.
Размытое и стёртое...
Но чьё...

Себя среди написанных икон
Увидеть, чтоб потом возгордиться.
Но осмотрев потом со всех сторон,
Найти в своём лице чужие лица.

Как хорошо поверить в то, что свят,
Что не один и чья заслуга в этом?
Ты выбрал путь и нет дорог назад,
А жизнь твоя казалась вечным летом.

Ты видел нимб над головой своей,
Как будто солнце поднялось над миром.
Но только дом твой не открыл дверей,
И ты забыл про то, что раньше было.

И как теперь смотреть в свои глаза,
Что отразились в зеркале в прихожей...

Я здесь. Ты слышишь, путник мой.
Остановись, передохни.
Пусть льются быстрые стихи...
Не успеваешь за строкой

следить, и открывать в ней смысл?
Ты просто слушай. Мудрость в них
запечатлела яркий миг
и чья-та пламенная мысль,

чиста и светом залита,
скользит по ниточке к душе,
шесть тысяч лет почти, уже...
Заснул. Устал. Эх, суета...


24.10.2016

Между строчек тихой тенью,
Красотою в них дыша,
Неподвластная старенью,
Бродит странница душа.

В ней тревога и мятежность,
То ознобом, то огнём.
Боль и ласковая нежность,
И вопросы обо всём.

О том, что ж её создало,
Если тень она, то — чья?
Что за свет, что преломляло,
Дав ей данность бытия?

Есть она? — Она реальна?!
Если выдумана — кем?!!!
Почему? — Ей жить печально,
И вообще — ей жить — зачем?!!!

В мире этом нет ответов,
Она ищет их в стихах.
И меж строчек ровных где...

Дождь всю ночь стучал в окно,
А под утро замолчал.
Это ветер туч пятно,
Вдаль, за неба край угнал.

Предрассветный час задумчив.
Серый, мокрый от дождей.
В небесах остатки тучи,
По земле след их теней.

Эти серые мгновенья,
Мыслей вялости полны.
В них, замедлив ход движенья,
Доживают век свой сны.

Ночь прохладой попрощалась,
С миром заспанным Земли.
Весь седой, как чья-то старость,
У реки, туман вдали.

Век из века в утра двери,
День приходит в мир Земной.
Чтобы тем, кто...

Двадцать второго июня!
Гитлер впал видать в безумье…
Бросив немецкий свой народ,
На верную смерть, - в 41-вый год.
Знал, что русский Иван не победим!
Да и территория, без края за ним…
Чтоб такую территорию захватить,
Надо было, - совсем безумцем быть.
Вот и гибли, в ту войну, с обеих сторон!
За дебила, который стремился,
- занять мировой трон…
Не жалея… не детей не стариков!
За убийство зверское, не жалея крестов…
Награждал и солдатам своим обещал,
Что найдут они в Союзе, - богатый...

А на пыльной обочине,
Средь крапивы полынь.
Облака в небе клочьями,
А меж них глядит синь.

Путь то вниз, а то в горку,
И петляет змеёй.
Всегда рвётся где тонко,
И не сшить вновь иглой.

Меж полыни ромашки,
Себе место нашли.
Не прощают промашки,
Чужим люди Земли.

Просвет в туче оконцем,
А за ним солнца лик.
Чья-то нить жизни рвётся,
Доли груз стал велик.

А на пыльной обочине,
След оставил сапог.
Люди мы — цветы топчем мы,
Сойдя с наших дорог....
Марковцев Ю.

Отчего врут значения чисел,
И поверивший им — прогадал.
Вот он был и вдруг в ноль враз весь вышел,
Пустотой отрицания стал.

Снова мистика — чёрт бьёт копытом,
Высекая из камня искру.
Снова тайное в явном сокрыто,
Смерч вьюном закружил по двору.

Миллионы потешных забав,
Мир придумал, живыми играя.
И опять в нём побит, тот кто прав,
И вновь в центре, тот чья хата с края.

Мир прямых углов, гнёт плавность линий,
Острый угол везде, где излом.
Поняв слабость их, бьёт слабых...

Так мало мест, куда не надо визы,
Так много дней, потраченных в пути.
Любить очаровашек, пусть капризных,
Судьба по жизни, чья душа летит.

Звезда с мечтой застынут на ладони,
Пока станцуют губы сладкий блюз.
В твоих глазах любая страсть утонет,
Я этим счастьем досыта напьюсь.

12.12.2012

Посёлок есть на тёплом юге,
Где между каменных руин
Волной вздымается упругой
Бурливый древний Темеринд.

Там над прибоем чайки вьются-
То взмоют вверх, то канут вниз,
Там к тайнам можно прикоснуться,
Хранит их свято Симеиз.

Легенды здесь не раз рождались,
Тавр, генуэзец, грозный скиф
На склонах каменных сражались,
Под пальмой нежился халиф.

Стоит под солнцем раскалённым
Гора Панеа у воды,
Шатёр раскинув свой зелёный,
Где в скалах вечности следы.

А рядом молится тоскливо...