Чья

Не было времён когда народы,
На Земле могли жить без войны.
Снова за иллюзию свободы,
Гибнут чьи-то дочки и сыны.

Из всех прав людей, одно лишь будет,
На войне соблюдено всегда:
Право умереть до срока людям,
Право прожить боль и холода.

Власть в руках дельцов, их цель нажива,
Бог их главный — золотой телец.
И горят леса, деревни, нивы,
Плачет чья-то мама и отец.

С каждым веком лик войны ужасней,
С каждым веком лик войны страшней.
В нашем веке — лиц не видя даже,
Бомбой, в...

Скажи-ка, Дима ( Сын России! ),
так ты из наших... или нет?
А то — слушки ( Как жанр стихии! )
дают сомнительный ответ...,
где и фамилия..., и имя...,
то: Мендель..., а к нему, Давид,
в иной народности колымя,
рождают смуту: «Он же — жид!»...
Хотя..., признаться..., недалече,
в известно-маленькой стране,
на этот счёт, есть, как бы Вече
( И наяву ( ! ), а не во сне... ),
когда твоё происхождение
определяется ( Зараз! ),
а родословной «отклонение»,
здесь, не набор из общих фраз...

Беспрерывно гремит
Боевой барабан,
Бередит, беленит
Звука смертный дурман.

Кто сидел, кто лежал
Ритм заставил стоять,
Кто стоял и внимал
Вскоре начал скакать.

Скачет улица, дом,
Скачет целый район,
Областной исполком,
Боевой батальон.

А за ними страна
Заскакала козлом:
«Нас очистит война,
Ла-ла-ла, ло-ло-ло!»

Бум-бум-бум! Бом-бом-бом! -
Зачастил барабан.
Бронетанковым лбом
Хунта прет на таран.

Ей уже и не важно
Чья там пролита кровь...

из еловой шишки
выросла сосна
как же так, детишки,
чья это вина?

и стоит сосненок
в ельнике лесном
сосенка ребенок
маленький как гном

детку обижали
ягоды, грибы
влагу отбирали
клял он рок судьбы

не хватало солнца
света и друзей
и сорняк смеется
гном ты, муравей!

в общем то пролил он
много горьких слез
гномик через силу
рос и рос и рос

перерос поганки,
ягодки, цветы,
травы на полянке,
а потом кусты

***

в ельнике гуляла
как то раз...

Передёрни затвор,только не автомата.
Застрели же в упор, но не пулей, а взглядом.
Забери мою душу к своей, а не к богу.
Мы полюбим друг друга, разрушив тревогу.

Все воронки любви от эмоций, не "Града",
Пусть пронзают лишь нас, - это нам не преграда.
Ненавистно одно, что идёт не от сердца,
А от мозга врага, ты закрой туда дверцу.

Я не буду терпеть, если вдруг чья-то сила
Будет жечь и стрелять по тому, что любила
Моя в теле душа,- то преемница предков.
Накажу тебя сам я тогда очень...

из еловой шишки
выросла сосна
как же так, детишки,
чья это вина?

и стоит сосненок
в ельнике лесном
сосенка ребенок
маленький как гном

детку обижали
ягоды, грибы
влагу отбирали
клял он рок судьбы

не хватало солнца
света и друзей
и сорняк смеется
гном ты, муравей!

в общем то пролил он
много горьких слез
гномик через силу
рос и рос и рос

перерос поганки,
ягодки, цветы,
травы на полянке,
а потом кусты

***

в ельнике гуляла
как то раз...

Комната. Зима. Вечер.
У окна - молодой человек.
Смотрит. Как мягко светит
Фонарь. И как серебрится снег.
Вдохновенно: "Был вечер чудный...".
Посильней подбирает слова.
Восхищаясь обыденным в будни,
Пусть и в самый канун рождества.
Вдруг звонок. Телефон. Отвечает.
То давнишний студенческий друг.
Волшебство за окном исчезает...
В темноте только матовый круг…
"О, привет! Как живешь?" - "Да, не очень.
Позвоночник. Кровать. Скукота..."
(Так небрежно - пустяк, между прочим).
"Вот звоню...

То ли ещё будет... тут убудет, там прибудет, жизнь идёт
не разбирая, ни добра ни зла не зная, по головам и
трупам, цветущим садам и окопам, а где жизнь там и
смерть, они всегда рядом, тут и здесь,а не где-то-там
видеорядом и никогда и не где не прекращалась чья-
то боль, для всякой раны найдётся соль, а тебе, умни-
ку, показалось, что ты можешь им помочь, а ты и себе
то не можешь, сидишь как надутая мышь и фантази-
руешь на заданную тему "за державу обидно", а толку
не видно, обидно...

Ел чебурек... и подавился! ...-
Где смерть найдёшь...- не знаешь сам...
А тут и казус приключился...-
ударив, разом, по мозгам ( ! ),
вслед логики: Все люди смертны...
А ты — из них...- знать, человек...
Но почему, мы, столь инертны,
по жизни сей ( ? )..., где всяк, свой век,
довольно долгим представляет...
Но путь судьбы — не монумент ( ! ),
где чья-то доля забавляет,
чрез исторический момент...,
а то, и просто раздражает
( Во Власти — уйма дураков! )...,
ведь рядом, мотыльком...

Война всегда жива во мне,
Она во свете и во тьме.
Она жива, пока есть мы,
Без мира не было б войны.

Моё призвание — убивать,
И стал давно я забывать,
Кого, и сколько, и когда,
Чтоб не терзать себя всегда.

Что чья-то жизнь была — и нет,
И почему, и где ответ,
Я профи, и врагам беда,
Ведь смерть идёт со мной всегда.

Я сам не раз, был с ней на «ты»,
Миг отделял от пустоты,
Но лишь тревожила слегка,
Чтоб помнил, что она близка.

Ты или тот, другой, в ответ —
Такой войны...